Волчица не обращала внимания на дрейф состайников вокруг нее. Альфа пристально смотрела на чужаков. Морда не показывала никаких эмоций, тем временем весь ее вид выражал величество, а в глазах чувствовалась уверенность и спокойствие. Собака явно нервничала, волчица держалась более спокойно, но все равно волновалась. Впрочем, причины были - она же не знала, как примут ее. Александра и сама не знала, что лучше делать. Воинов в стае достаточно, но если не взять их - перехватят другие стаи. Черт, что за борьба за одиночек!? Они что, могут уничтожить планету или знают секрет бессмертия? Это обычные одинокие волчица и собака. Волчица, может, еще куда ни шло, а собака, помимо того, что собака, трусливая, похоже. К Элис стая еще может привыкнуть, а вот на счет Пантомимы Лекса даже не знала - отправить ее к Ветру, что ли? Взять в стаю - для самой собаки испытание, и в какой-то мере жестокое издевательство со стороны альфы. Но ладно, хватит самой рассуждать, пора и чужаков опросить. Зря, что ли, они сюда пришли?
- Пантомима, - неуверенно начала альфа, вдруг выдавая голосом душевные колебания, - пройди в пещеру. Посмотрим, что ты из себя представляешь, - с короткой усмешкой произнесла она, возвращая былую уверенность. - Велес! Охраняй вход, - после этих слов и строгого взгляда на бету, волчица уже нежно и любовно посмотрела на партнера по волчатам и посту. - А ты, Марко, если и дальше будешь так стоять, можешь что-нибудь отморозить. Побереги себя. Иди в пещеру или, в крайнем случае, пропатрулируй территорию. Хотя, не знаю, ночью все-таки спать надо, - самка вновь посмотрела на двух стоящих рядом одиночек. - Элис, Пантомима, идите за мной, - властно и уверенно произнесла Лекса и прошла в пещеру.

Александра провела собаку вглубь пещеры, двигаясь легкой рысцой. На пути не попалось ни одного волка - специально для того, чтобы не привлекать лишнее внимание, волчица шла по самому непосещаемому ходу. Вскоре она свернула в маленькую незаметную трещинку в скале и вышла в небольшую прохладную пещеру, слегка освещаемую сиянием стен. Как странно, освещение от выхода внутрь логова проносили стены, слегка отражающие свет, хотя где сейчас взяться свету на улице? Луна, что ли, светит так ярко, что даже здесь видно, или просто глаза волчицы уже привыкли к минимальному освещению и жадно ловили хоть малейший свет? Какая разница, здесь собака бродит, а мы думаем о том, как свет проникает в небольшую каменную комнатку! Альфа села и провела взглядом по пришедшей вслед за ней собаке.
- А где... та, вторая?.. Элис? - спросила волчица и закатила глаза. - А, черт с ней, по одиночке с вами будет даже легче работать. Значит, ты - Пантомима. Что же привело тебя сюда? - спросила альфа, но и слова не дала вставить. - Да-а... Ты же полностью собака? В твоем роду точно не было волков? - вопрос, был, конечно, риторический, но все равно спросить надо. - Ой не знаю, как тебя здесь примут. Не думаю, что тепло. Надеюсь, ты знаешь, что волки не очень-то дружелюбны даже к полусобакам, а уж если в их рядах появится чистокровная, - вернее, грязнокровка! - не уверена, до какого уровня дойдут их насмешки. Жить со стаей, возможно, ты и сумеешь, но все же... А, ладно, даже к тебе можно привыкнуть! Хотя, конечно, и тут нужно учитывать твои способности. Что ты умеешь? Какую пользу можешь принести стае? На каких основаниях вообще хочешь к нам присоединится? - волчица затихла, с легкой угрозой во взгляде смотря на собаку, проверяя ее нервы, но и давая понять, что самое время ответить вожаку.

И вновь голос альфы разрезал воздух своей стойкостью и спокойствием. Боже мой, сколько раз собака себя успела проклясть, пока волчица говорила, сколько раз она ловила себя на мысли уйти, но нет же - осталась. А все почему? Да потому что у Мимики есть хоть какая-то, да храбрость и гордость. Бездомная не даст себя так быстро вкусить этим лесных тварям. Конечно, "твари" имелось в виду образно.
Чуть выпятив грудь, собака прошествовала за волчицей. а после остановилась, чуть помявшись. Да, ей было неуютно, но только потому что, создавалось ощущение, будто Пан пришла к своим знакомым первый раз домой и не знала, что и сказать. От альфы последовал вопрос по поводу Элис. Риторический, по ходу дела. Кстати, а и в правду, где же Элис? Осталась где-то позади? Провожала взглядом Лаврентиса, верно? Ми не была дурочкой, она моментально заметила, что между черной волчицей и бурым исполином есть какие-то связи. Может, не столь значительны, но все-таки есть.
Цокнув языком, разноцветная лишь вильнула хвостом, продолжая выслушивать собеседницу. Нет, она нисколько не старалась ее прервать, показывала, что слушать она умеет. А говорить? Поговорить можно будет и потом, когда все основные вопросы "предводительница" задаст, и когда будет ждать ответов.
И вот, тот самый момент настал. Носов вдохнув воздух, Пан собралась с мыслью и посмотрела на волчицу. Собака была готова, выглядела решительной и храброй. В ней не было ни капли трусости, что просвечивалась ранее. Да, порой Пантомима умела строить из себя настоящую "храбрячку", причем так правдоподобно, что те, кто знал ее ранее, сторонились, потому что не узнавали и вовсе в новой Мими ту старую наивную дурочку.
- Ох, перестаньте. Все мы знаем, что в каждой собаке есть какие-то, но корни волков. В прочем-то, более ближние родственники, быть может, и были связаны с волчьим родом. Мне неизвестно, я не расспрашивала о своих прабабушках и прадедушках потому, что у меня, на тот промежуток времени, были своим заботы. Привело меня сюда желание обучаться у моих самых дальних предков, так сказать, выживанию на лесных территориях. При этом же, хотите узнать, отчего же я не пошла к своим собратьям - собакам? Отвечу я вам. Мне этого не нужно, так как я считаю себе подобных недостаточно способных выжить на этих территориях, - из уст Пантомимы лилась чистая правда, о которой она молчала многие годы. Она действительно не доверяла ни единой собаке, даже тем, с которыми встречалась ранее. Их иерархия раздражала неимоверно Мимику. Быть может, именно поэтому она и не сунула нос, жалобно прося на хлеб, к Ветреникам, когда познакомилась с Джесс и Самом. Выживать, так с теми, кто кажется сильнее в этом неравном бою. Может, это и звучало слегка эгоистично, но поверьте, портить себе шкуру и нервы лишь потому, что она является одна из претендентов на собачьи территории нелепо. Это понимала даже сама Пантомима и именно такими были ее утверждения. Плюс ко всему, она часто ощущала себя общепризнанным волком лишь потому, что прожила всю жизнь в лесу. не видя ни разу двуногих, историями о которых кишмя кишит лес.
- Продолжу свой монолог. Разрешите? - в словах не было ни издевки, ни гордости. Проблема была в том, что она не знала, как можно разговаривать серьезно, так как провела всю свою жизнь с улыбкой на устах. Именно потому, в словах могла и показаться гордость, эгоизм и тщеславие, но эти слова говорились от всего сердца. От наивного детского сердца неумехи-Мим.
- Что я могу делать? Я могу присматривать за щенками и теми, кто не способен выйти за пределы Лагеря только потому, что его одолела старость. Также, я могу показать все короткие ходы, о которых я знаю. Могу своим собачьим запахом сбивать со следа заплутавших Ветреников и Убийц, равно как и отгонять их, используя свои наивные голубые глаза. С воинским делом, равно как и с охотой помочь не смогу, но с остальным - запросто, - выпалила на одной дыхании Мимика, а после выдохнула. пытаясь вдохнуть лишь каплю воздуха и, по-возможности продолжить. У нее же было так много разных домыслов о том, чем бы она могла заниматься в стае, но все, к черту, исчезло из ее головы, едва дыхание выровнялось. Помолчав, собака склонила главу и, непроизвольно качнув головой, решила ответить на последний вопрос.
- Как бы Вам сказать, я хочу выжить в этой войне. А потому, я хочу присоединиться к тем, кто сильнее. Наслышана, что Ваша стая намного дружелюбнее, чем Кровавые, Да что и говорить, если бы я сунулась ко вторым, то они меня быстрее растерзали, чем выслушали. Кандидатуры свор сразу отпадают по одной причине - собаки намного слабее волков. Это слишком эгоистично звучит, знаю, но по-другому нельзя. Кто на войне не пытается защитить в первую очередь себя и приближенных? Конечно, я не рассчитываю на простое проживание в стае посредством выживания, нет. Я отплачу той же монетой, которую "кинули" вы мне,
что-то переклинило в голове собаки, отчего вся моральная усталость исчезла, да и страх сняло как рукой. Осталась только непроглядная пустота и холод.
Пантомима, несмотря на свое любопытство ранее, даже не повернула голову к запаху, что появился только-только на территориях Летящих.

Отредактировано Pantomime (2013-02-03 23:24:18)

А вскоре, альфа заглохла, видимо о чем-то размышляя. Мими выдохнула, решив, что наконец-то появилась возможность более детально осмотреть пещеру, куда ранее самка привела ее. Черт, да о чем возлюбленная вожака только думая, полностью приглашая в дом такое существо, как собака? Показать дружелюбие? Или быть может, просто сделать так, чтобы одиночка почувствовала себя в своей тарелке? Не выйдет.
Мимика выдохнув, подошла к одной из стенок, отмечая, какие же тонкие рельефные грани были у стен. Конечно же, это было глупо, но делать больше ничего не было. А молчать? Молчать бессмысленно же.
Но, тем не менее, собаку постоянно добивало ощущение, словно за ней неустанно следили. Хотя, почему за ней, ежели за обеими: за альфой и, соответственно, дворнягой. Некоторое время поразмышляв, собака осмотрелась в поисках посторонних глаз и, не найдя оных, решила было, что она рехнулась. Но не тут то...
Едва бездомная подошла к альфа-самке снова, как откуда-то сбоку послышался свист ветра и все моментально поплыло, поехало перед глазами. Думать не было времени. Едва одиночка почувствовала, что челюсти, ранее сжимающие холку, резко разомкнулись. Вот тогда то и надо было действовать. Резко поддавшись вперед, самка выскочила "из объятий" незнакомца и рванула подальше, успев задней лапой специально заехать по носу.
Далее была одна из самых замечательных картин. Забыв, однако, что речка-то была, но вот сейчас там лед, Мими красиво проскользила, сделав пару пируэтов, и прорвалась на финишную прямую, а точнее, ближе к Широкому Полю. Сзади послышался возмущенный оклик, напоминающий больше угрозу, чем просто требование остановиться, но собаку это не страшило, ей это нравилось.
Несмотря на всю опасность ситуации, Мими не могла прятать улыбку. Все же, как-никак, а для нее в этих опасностях скрывалась вся комичность. Да и бежать она решила именно поэтому. Пусть волк немного напряжется, ибо для дворняги это не трудно - устроить кому-нибудь свой урок физкультуры.
>>>Широкое поле.

Наступает весна. Конечно, хорошее время суток для охоты, однако не все спешили бежать по подтаивающим сугробам за зайцами, лосями и прочими. Именно в таких лентяев и входила охотница "клана" Летящих. Вальяжно растянувшись на полу, белоснежная едва приоткрыла глаза и следила за быстро протекающей жизнью в пещере. Точнее, за отсутствием жизни, как таковой. По-видимому, половина стаи была занята своими делами, а именно поэтому шлялись где ни попадя. Это чем-то и радовало охотницу Летящих. Мол, хотя бы никто не будет приставать к ней. Да и ребенок, выросший за два месяца, куда-то пропал, что, кажется, даже не беспокоило Соул.
Душа потянулась и перевернулась на бок, потянув лапы. Охотиться. Надо было поднимать свой белоснежный зад с холодной поверхности и выходить уже охотиться. Но ведь так лень. Да и никого рядом не было. Совершенно. Лязгнув зубами при зевке, Душа все же поднялась с земли и, ссутулившись, хмуро огляделась. Нет, одна она точно не отправится туда, на свежий воздух. Слишкой уж все это легко - быть одной. Соул решила, что весенние приключения лучше переживет в компании с кем-нибудь еще, а потому снова разлеглась на полу и смотрела на вход, ожидая увидеть первую жертву, тихо молясь, чтобы никто из любителей активного отдыха не пришел в пещеру я поисках игрушки для чтения лекций.

Природа продемонстрировала всем свою противоположную и не самую лучшую сторону, что оставило жителей леса в полном недоумении. Удивительно,  но еще вчера небо было кристально чистым и свежим без единого темного пятнышка, мир казался настолько живым и бодрым, и думалось, что даже бездушные камни дивятся и наслаждаются приятным временем года. В этих лесных джунглях каждый мог почувствовать себя  настоящим диким волком, способным не только на патруль границ. Ощущался непередаваемый азарт, хотелось бросить жизни вызов и сделать что-то безумное. Тогда Бастиана переполняла уверенность в себе и вообще во всем, что он делает. Сейчас же тусклые безобразные тучи укрыли собой когда-то по детские легкое и наивное небо, словно молодую девушку старой шалью, обращая ее в уродливую старуху. Трава и цветы склонилась к самой земле под ее тяжелым взглядом, будто стыдясь себя и своей жизнерадостности. Мир погряз в  туман невзрачных блеклых красок, и это окончательно отняло уверенность Баста в завтрашнем дне. Необычно в этой среде ощущала себя шкура волка, которая привыкла к постоянному теплу солнечных лучей. Теперь он чувствовал себя лягушкой в глубоком бесконечном болоте, которой только и оставалось, что прыгать с одного небольшого островка суши на другой, только бы не упасть в эту мертвую воду. Волк сильно сжался и втянул шею, ожидая, что скоро капли начнут яростно бить его по спине. Чтобы  этого избежать он торопился вернуться в лагерь и занять свой пост у входа в пещеру Летящих. Сейчас он не мог ни о чем думать, все назойливые мыли, блуждавшие в его голове еще вчера, сами решили покинуть своего хозяина. Все, что волк сейчас чувствовал это только, как его сильные лапы быстро касаются о влажную от недавнего дождя землю и снова поднимаются. Наконец, забежав под козырек пещеры, страж попытался успокоить шумное дыхание. Волк развернулся мордой к  выходу из убежища и, усевшись поудобней, облокотился плечом о каменную стену, давая себе возможность немного расслабиться после небольшой, но неприятной, прогулки. Дыхание стало понемногу выравниваться, холодный воздух непривычно обжигал легкие, от чего Баст едва заметно поморщился. Свежий влажный воздух, будто почистил его голову от грязи и мусора, скопившихся в ней за долгое время. Это дало возможность волку с новыми силами взглянуть на происходящее. Белый вскинул голову к самому небу, решив понаблюдать за изменчивой погодой. Бастиан смотрел на клочок свинцового неба, что удалось увидеть из-под крыши пещеры, и в мыслях у него пронеслось: «Может и на меня сейчас кто-то смотрит. Он даст мне об этом знать?»
    От таких глупых идей волк невольно хмыкнул и отвел взгляд, уставившись в противоположную стену. Но новые мысли, закравшиеся в его голову далее, заинтересовали его гораздо больше предыдущих.
    «Неужели почти никого нет в лагере? Все пустоголовые дураки сейчас прохлаждаются, что им еще делать» - недовольно заметил он, будто один тащит на себе стаю, повисшую у него на шее тяжелым грузом.

---- Тихий ручей

Он оборачивался временами, будто следил, не отстала ли там белая на столько, что потерялась из виду. Нет, она могла, с таким-то настроем. Тем более, что так приятно было следить за движениями вожака. Легкая улыбка на морде. Она остановилась лишь на мгновение. Мгновение – так мало в этом слове, так мало в этом времени, в это всего так мало. И почему-то кажется, что мгновение – это вечность. И снова тишина вокруг. Создалось ощущение, что им не о чем говорить? Или сейчас вовсе не то время, чтобы чесать языком? Покосилась в сторону, смотря на землю. Идти с поднятой мордой надоело, да и небо никуда не денется, она надеялась на это, по крайней мере. Да и куда ему деваться? Дернула черным ухом, словно уловила какое-то движение, отличающееся от шагов Лаврентиса или кого-то из летящих. Нет. Показалось. Ускорилась. Уже даже не шла быстрым шагом, а бежала, чтобы поспевать за черным хищником. А потом резко остановилась, когда пару капель упали на нос. Если бы это было концом. Ливень упал на два тела, даже не предупредив и не спросив разрешения. Она не любила дождь, вообще никак. И не могла понять, как его любят, а такие сюрпризы были.  И король тоже остановился, будто хотел что-то спросить или сказать (пойди тут разбери уже), но снова начал свое движение. Белая видела, как растворяется черный силуэт в водной глади, и почему-то никак не могла шевельнуться. Глаза опустились на землю, наблюдая за тем, как та пенится из-за сильных ударов. Шерсть намокла мгновенно и стало холодно. Везде холодно: как внутри, так и снаружи, будто ударил сильны мороз. Сильные капли дождя нещадно били по морде, а она все стояла, пока темный силуэт совсем не растворился в тумане.  А она все стояла, будто ждала чуда, но его не было. Улыбка исчезла. Нет, не из-за того, что все оказалось так, как оказалось, а из-за того, что стало пусто. Будто разрезали проводки и механизм сломался. Некоторые задаются вопросами, почему ломаются души? И никто не задавался вопросом – почему они ломаются так быстро? Почему нет лекарства для них? И почему обязательно остаются трещины? Вот Бэль почему-то показалось, что в ее душе появилась еще одна трещина. Легко показывать свою силу, скрывая слабость за этой маской. Ой как легко. Но как тяжело порой показать, что ты настолько слаб, что тебе нужно плечо, чтобы идти дальше. И это плечо ушло вперед, решать проблемы, которые появились так некстати. Тяжело выдохнув воздух, белая снова начала движение. И теперь уже не так тихо. Она бежала, чувствуя, как порой расплываются лапы под натиском грязи. Но самка продолжала бежать, ей этого хотелось. Хотелось заглушить холод, который уже проникал во все потайные углы ее светлой душонки. Хотелось заглушить боль, которая внезапно дала о себе знать. И хотелось заглушить голод, который тоже вдруг воззвал к хозяйке светлого разума. ..
Невыносимо. Белая остановилась столь резко, что тело проехалось слегка вперед, будто совсем не имело тормозов. Воздух тяжело выходил из грудной клетки. Камни полетели из-под лап, как выпущенные специально заряды. И такой измученный вид был у королевы нынче, будто ее морально избивали несколько часов. Только все это должно было пройти буквально через несколько мучительных часов. Это ее наказание за чувствительность. Стоило, наверное, остаться холодной, скрывающей все чувства белой волчицей, которая никогда не знала грусти. Короткий взгляд в пещеру. Лавр был уже там, хотя, где ему еще было быть? Она не вошла внутрь, осталась наружи, мокнуть под дождем. Боги, ее тощее строение теперь вообще светилось во всей красе. Слипшаяся шерсть, которая повисла, будто вот –вот отвалится. И кости. Скелет обтянутый кожей, не иначе. Картинка явно не для слабонервных. Бэлаэль тряхнула телом, пытаясь уменьшить вес воды, которая будто вросла в кожу. Она искоса посмотрела своими глазами в пещеру, уловив слова монарха. Кривая улыбка на морде. Интересно, сквозь дождь вообще будет что-нибудь слышно? И вой вырвался из ее пасти, говорящий о том, что пора собраться в логове. Хотя, это и так поймут, зачем лишние объяснения?

Проливной дождь не стихал, молнии эпизодически рассекали небо, на миг ослепляя своей белизной. Были слышны раскаты грома, а тяжелые капли молотили землю за пределами лагеря. Однако, как это часто бывало, после такой бури наступало затишье. Если только дожди не обещают быть проливными и вообще не затопят все в округе.
Зверь энергично отряхнулся, обрызгав все, что находилось рядом с ними. Должно быть, белому досталось меньше, потому что он был прямо перед Лавром, но как знать. Тем временем Тин заговорил:
-  Подвиги? Лавр, ты видишь на мне доспехи? Я что похож на рыцаря? Я не собираюсь просто так выходить под дождь. Объясни мне прямо сейчас, что случилось.
- Ты часто наблюдал за мной внезапные вспышки, когда мне хотелось бы позвать тебя на уединенную прогулку под дождем? - Лаврентис скептически глянул на своего друга. - Не переоценивай свои возможности.
Что удивительно, Тис умудрялся говорить это так, чтобы сохранить серьезное выражение на морде, ровным голосом, каким говорил и всегда, но ясное дело, что обходилось не без иронии, как бы в тон странным вопросам Бастиана. Но не собираясь продолжать эти дебаты, как будто сдался, усмехнувшись на мгновение, осмотрев с ног до головы белого, а после взгляд его снова вернулся к глазам стража и замер. Шутки в сторону.
- Есть предположение, что несколько людей вернулись в город. И сейчас мы с тобой пойдем к редколесью, чтобы это проверить, - произнес жестко, но не повышая голоса, внимательно глядя в глаза Бастиана. Конечно, звучало это как просьба, выполнить которую нужно было в добровольно-принудительном порядке.
И почему черный был так уверен, что расскажи он все детали, дождь показался бы Тину пустяковой проблемой? А насчет "нескольких" людей хищник лукавил. Он понятие не имел сколько их там: двое, трое, дюжина или уже заселен весь город. Но это не умаляло его решительности отправиться в город. Тем не менее, для белого это пусть лучше останется загадкой. На время. По дороге можно будет рассказать больше.
Раньше времени не хотелось поднимать панику в лагере. Сейчас вокруг никого не было, но очень скоро летящие должны были вернуться в логово. И не исключено, что даже сейчас кто-нибудь притаился, чтобы услышать горячие новости из первых уст и разнести их по всей стае, заведомом преувеличив размеры проблемы. Сплетники. Черт бы их подрал. Но ничего не сделаешь. Это само собой разумеющееся в крупной стае.

Взъерошенная, усталая и раздраженная, Соул медленно передвигалась к Лагерю ее стаи, чертыхаясь и плюясь бранью, словно она шла не к своей стае, а на погибель. Волчица была слишком зла, что ее отвлекли от очень нужного дела, а точнее - от поиска пропитания. Но для стаи же, как-никак. В прочем, Душа была уверена - "для стаи" это просто идиотский аргумент, оправдание на вопрос "для кого пища", да. На самом деле, белозадая сначала прокормила бы себя, со своей названной дочерью, а потом уже и остальные рты. И к тому же, мало ли добытчиц в стае, не?..
Ступая на привычные теплые и пахнущие родиной, земли, белоснежная поначалу остановилась и, подняв голову еще выше, принюхалась к родным запахам, каждой клеточкой отдаваясь. Как бы ни противилась Соул, а эти запахи ничто не сможет изменить. Даже некоторое явственное переглушение запахами Кровавого Следа, который оставляет частенько на ее шкурке некий Азраил. Кстати, от него давно не было вестей.. Не стоит ли заскочить на территории Кровавых и дать о себе знать?..
Выдохнув, белоснежка приоткрыла кирпично-красные глаза и, посмотрев вперед, смерила взглядом знакомые морды. Кому-кому, а в глубине души, именно им Летящая была бесконечно рада. Ежедневные стычки с теми, или же иными волками не давали ей расслабляться, впадать и депрессию и апатию от скуки по любимому. Как-никак, а добытчица была заядлом однолюбкой. Да-да, так беспечно влюбилась в волка из соседней стаи, которую люто ненавидят Летящие. Прямо как в повести "Ромео и Джульетта". Главное, чтобы конец был совершенно другой. Не хочется мучиться...
И снова, будучи на своей волне, Соуляша двинулась вперед, осматривая исподлобья каждого, кто был рядом, всматриваясь в их морды, пытаясь понять, по какому делу могли собрать некоторых волков, и сильно ли будут их ругать. И тут на ее пути... Никто иной, как монарх - сам Лаврентис. Тут снежинка встала, снова выпрямилась, с прищуром оглядывая бурого исполина, а потом молча смерив его взглядом, коротко кивнула головой, как бы приветствуя, и снова, залегши в свои мысли, двинулась к самке - королеве. К ней она испытывала более теплые чувства, не такие как к муженьку Бэлаэль, а потому позволяла себе добро называть ее "Белочкой". Что касается по поводу Лаврентиса, так это то, что Душа ни за какие пирожки не собиралась смиряться с его новой должностью, никогда, просто ни в жизнь, а потому все также понуро вела себя с ним, как в тот самый момент, когда их пути пересеклись при его патрулировании и ее отдыха. Фу, такие моменты вспоминаются и отдаются одними только муражками.
Да не в этом суть.
Подойдя как можно ближе к самке монарха, Соул сделала реверанс, после своим обычным холодным голосом, с капелькой язвы, тихо спросила:
- Имею честь спросить - с какой целью собрание в этот... Прекрасный день?.. - и снова, прищурившись, осмотрела королеву. Та была явно не совсем в позитивном расположении духа, что еще больше угнетало юную искательницу приключений. Повернувшись на Тиса, белая фыркнула брезгливо, понимая, что вожак видно что-то сделал не совсем так, а потому королева была озадачена. "Я надеюсь, нас не пошлют в честь какого-нибудь праздника собирать для волка цвето... О, дождь идет,"
И только сейчас Летящая заметила капли, судорожно барабанящие по ушам волков.