-->Тихий ручей
Осторожно ступая, волчица шла не быстрой рысью вдоль ручья. Вскоре он стал более широким и полноводным. Недобрые опасения холодком пробежали у неё между лопаток. Мороз будто специально усилился, хотя снег, как ни странно, прекратился. Она вздрагивала от обжигающего холода, упрямо идя через неглубокие сугробы. Так вот, вернемся к опасениям. Широкие ручьи обычно имеют способность впадает в реки или ...в озёра. Именно этого черная и боялась. Еле слышный шепот подсказывал, что рядом вода. Желтый диск луны уже довольно четко вырисовывался на быстро темнеющем небе. Отражение ночной гостьи будто смеялось над раздражением и легким испугом самки. На поверхности воды образовалась легкая корочка, но её можно было разломить тем же одним легким ударом лапы. Насторожив уши, она обернулась в ту сторону, откуда должны прийти были Летящие. Ветерок принес их приближающийся запах.
- Пожалуйста, не говорите что нам надо будет переплыть этот водоём... - нет, она не боялась плавать. Просто ледяной холод воды сковывал тело, словно превращая его в железное или каменное. Её передёрнуло при одной мысли о таком поступке. Самоубийство, с чистой совестью можно сказать и так.

Тихий ручей---->
Подходя к лагерю, Лаврентис заметно ускорил темп шага. Возможно, собаке и могло показаться, что он хочет от неё избавиться, но сам черный преследовал несколько иные цели. Впереди предстояло снова преодолеть живое препятствие, так сказать. Дело в том, что реку, отделяющую вход стаи от той части территории, откуда они пришли, можно было перейти в брод лишь за несколько сотен ярдов от того места, куда они сейчас выходили. Ну, ясное дело, что делать такой крюк черному не хотелось. Да и вода ещё терпима в сравнении с тем, что может наступить позже. Вот только скоро ударят морозы, придется отгонять волчат от кромки льда, которая также вскоре появится. Да и вообще, дурная идея в любом случае переходить реку по замерзшей воде даже тогда, когда лед кажется очень прочным.
Ну а сейчас он хотел только чуть разогреть мышцы, чтобы легче перенести холодную температуру. Увидев, что Рен сиганул в воду, которую едва ли можно назвать слегка прохладной, с лету без предварительной подготовки тела, Лаврентис глухо зарычал. Хвала небесам, что у белого хватило ума вылезти обратно. Ещё один такой прыжок может стоить ему жизни, если одну из мышц пробьет судорога.
Остановившись у берега, волк обернулся и подождал, когда подойдет собака. В принципе, он не был бы страшно опечален, если бы во время переправы она бы утонула, но все же личинка совести отчего-то проснулась. Но скорее только потому, что привел её Рен, а не кто-либо другой.
- По возможности старайся не отставать. Если что-то пойдет не так, держись за мою спину или загривок. Не вздумай трогать голову или лапы, иначе утонешь сама, – сказано было на тот случай, если собака вдруг заистерит в воде и начнет цепляться за все, что движется поблизости. В таком случае Лаврентис ещё, быть может, удержится, а она – вряд ли. - Дыши ровно  что бы не случилось, лапами перебирай активно и без передышек. Чем скорее доберемся, тем лучше для всех. Попробуешь что-то говорить или кричать – начнешь задыхаться, так что не рекомендую.
Зверь отряхнулся, а после резким прыжком соскочил с берега в воду, не растягивая время вхождения и не дожидаясь, когда температура тела начнет приближаться к температуре воды, как это делают часто в надежде, что организм привыкнет к холоду.

Волки внезапно оказались возле неё. Волчица слегка вздрогнула, недовольно поведя ухом. Перспектива искупаться в ледяной воде совсем её не прельщала. Хотя Рену по всей видимости было все равно. Как щенок, играючи, словно в середине июля он прыгнул в воду. Эл почти передернуло, словно это она только что совершила это. Вздохнув, самка решила все же попытаться выплыть, кроме того, другого пути все равно не было. Или был, но сейчас все её мысли были направлены на полосу воду, ограждающую их от спасительных и теплых пещер лагеря. Втянув в себя воздух, хищница прыгнула в воду. Будто гигантская лапа схватила её и с силой сдавила ребра. Вынырнув на поверхность, Элис закашлялась и судорожно хватила пастью воздух.
Рен, где он, когда так нужен? Попытаюсь...
Перебирая лапами, волчица двинулась к противоположному берегу. К счастью, плавать ей не было впервой. Однако не в глубоком озере в середине зимы. Острый кусочек льда впился ей в шею. Лапы медленно, но верно немели. На всякий случай быстрее загребая воду, она заметила приближающийся берег.
Давай Эл, давай. Ты не можешь показать этим волкам свою слабость и страх. Ты должна быть сильной... - эти мысли прозвучали у неё в голове странным голосом, складывавшимся из обрывком воспоминаний и сновидений. Голос мамы. Словно ей дали невидимый толчок. Заледеневшие лапы царапнули каменистое дно. Последние усилие, и вот, наконец черная стоит на суше. Все тело слегка дрожит от пережитого для него стресса. Чуть отряхнувшись, она оглянулась на провожатых.

Вода еле-еле держала тебя, ты словно чувствовала, как еще немного и можешь утонуть, но не паниковала. Паника - вещь достаточно плохая, в особенности в такой ситуации. К счастью, жизнь наделила тебя осторожности хоть в таких вещах.
Кое-как передвигая лапами, ты скептически осматривалась, ни в коем случае не давая воде обратить на себя внимание. Такой "умничке", как ты, все было действительно интересно. Ты не отрицала этого, а потому боязливо держала голову над водой.
Вот, Лаврентис уже доплыл до мели, как поначалу показалось тебе. Устремив туда свои лапы, ты, было уже попыталась найти под лапами землю, как вновь была остановлена голосом волка. Да, и вправду, тут достаточно глубоко было бы. Надо быть гораздо аккуратнее.
И только сейчас твой разум начал мгновенно просыпаться, вновь ворча о том, в какую местность тебя закинуло. Быть может, была бы ты сумасшедшая, то спокойно отвечала на, своего рода, отклонения, но с тобой разговаривало не второе я, а то, что ты когда-то похоронила под улыбками и доброжелательностью.
Выбравшись кое-как на землю, ты была готова визжать от радости, целовать землю и выть, однако, сдержалась. Не в твоей компетенции показывать себя с не очень-то и хорошей стороны. Лучше кривляться под дудку своего разума, быть готовой к любым приключениям, чем оставаться вечно в стороне, ограждая себя стенами осторожности и меланхолии.
Повернув голову к черному волку, ты лишь улыбнулась и пошагала вслед за ним. Надо же не отставать от своего гида по территориям.
- Благодарю, - пробормотала ты, едва нагнала спутника.

Ну наконец-то. Черный был несказанно рад, что он теперь-то уж точно сможет распластаться на теплой земле логова и опустить морду на лапы, погружаясь в приятное состояние сна. Невольно Лаврентис прибавил скорости. Спустя мгновение он стоял как вкопанный.
Уши, оборачиваясь на источник шума, резко отошли назад. По его подсчетами Рен и Элис уже давно должны были выбраться из воды и, кажется, он даже слышал шум песка у берега под их лапами и даже краем глаза видел силуэты, приближающиеся ко входу в логово. Но несмотря на все это, даже сейчас он слышал плеск воды. Причем перепутать его вряд ли можно было бы с чем-то другим. Забыв и про собаку, и про надежды провести наконец ночь в тепле и уюте, зверь грязно выругался сквозь стиснутые зубы. Затем волк резко развернулся и рванул в сторону берега.
И точно. Это был силуэт волка, а точнее волчицы. Хищник быстро узнал состайницу. Снова леший приволок приключений на эту черную язвительную задницу. Лаврентис собирался было уже разворачиваться, но чутье подсказало ему, что что-то идет не так. Айс должна была уже проплыть по меньше мере четверть пути, а создавалось впечатление, что она барахтается на одном месте.
Вскоре до зверя дошло, в чем же была проблема. Она что-то усиленно перла в лагерь стаи, но, видимо, снова не рассчитала силы, может потонуть. И поделом бы было. Какого черта он обязан корчить из себя благородного? Ушел бы спокойно себе в логово, а завтра нашли бы черную где-нибудь внизу по течению, прибитую к берегу. Неживую, правда, но это мелочи. Ан-нет, не то совесть, не то чувство долга перед альфой, но что-то уже проснулось внутри Лаврентиса. Теперь он уже готов был себя покрыть трехэтажными эпитетами ненормативной лексики.
Молча, не особо торопясь – мол, потонет так потонет – он зашел в воду и степенно перебирая лапами направился в сторону Айс. Уже подплывая к самке он собирался выпустить не одну гневную фразу, но сдержался. Вместо этого, не произнеся и слова, зверь вырвал из пасти волчицы увесистую тушу. На кой черт она вообще поперла её сюда? Такое чувство, что нельзя было оставить её на том берегу, который, кстати, тоже принадлежит их стае, и вряд ли все настолько глупы, что не заметили бы еду.
Разбрасываясь злобными искрами, чуть ли не летящими из глаз, он направился к берегу. Тащить на плечах ещё и саму самку было бы нелогично: втроем и утонут.

Она сотрясалась мелкой дрожь от недавнего купания в ледяной воде. Уши стояли прямо, глаза сухо поблескивали в сумерках, отражая свет луны. Шерсть на загривке стояла дыбом, в остальных местах она были прилизана к телу. Зрелище отнюдь не милое, но твердая походка и спокойный взгляд медовых глаз производили хоть какое-то, но впечатление. Но на сердце было тяжко. Как её примет альфа стаи Летящих? Найдя глазами уже почти привычную массивную фигуру бурого волка Эл невольно вздохнула. Не встреть она его, не было бы сейчас черной одиночки на этих землях. Сам самец внушал доверие, несмотря на внешнюю недоступность и отстраненность. Ведь у каждого своя оболочка, под которой скрывается сердце. Из собственных раздумий её вывели странные звуки. Черная фигура уже знакомой Элис самки билась где-то в середине озера. Добыча свисающая из её пасти представляла груз, тянущий её ко дну. Как там её имя? Айс, вроде бы? Хотя какая сейчас разница. К счастью, Лаврентис подоспел вовремя. Пока хищник выуживал незадачливую состайницу с добычей из воды, одиночка успела принюхаться. Сильный волчий запах отчетливо чувствовался в воздухе. Очевидно, лагерь был совсем рядом.

---Начало игры---
Александра дремала в глубине пещеры. Минувшей ночью и днем она почти не спала, поэтому, вернувшись с неудачной охоты, хищница устало и довольно завалилась спать. Сон переходил то в глубокий транс, то в чуткую дремоту. Она не могла расслабиться ни на секунду. В голове крутился ураган из обрывков воспоминаний недавних дней. Неудачная охота на оленя, когда зверь не только убежал с территории, но и чуть не ударил Лексу копытом; небольшая сколка с патрулем Кровавых на границе, в которой никто не пострадал, но все глотнули адреналина; свобода и покой на возвышенности территории, льющийся из души волчицы ровным воем. Полусонное состояние, в котором волчица, вроде бы, была в сознании, но не могла шевелиться. Громкий плеск воды и волчьи голоса вернули блудную душу Лексы обратно в тело. Но тело упорно не хотело вставать и куда-то переться. А зачем? Здесь тепло и хорошо, а там мокро и неуютно. «Наверняка кто-то вернулся... с охоты, из патруля... ничего страшного в этом нет... так всегда происходит... и по многу раз за день...» Но все-таки что-то толкнуло самку встать и выйти из пещеры. Какое-то предчувствие, вероятно, присущее всем особям женского пола, вело ее. Не проснувшееся сознание отвергало предложение выходить из теплой пещеры в холодный мир, но лапы шли сами. По пути попалась пара спящих волков и много бодрствующих. Все занимались своими делами, но при виде бредущей, словно какое-то бездушное привидение, по коридорам пещеры Александру все улыбались и кивали головой. Волчица не запоминала это, но кивала в ответ. Сонный взгляд самки был направлен на тусклое пятно выхода. Когда волчица, наконец, приблизилась к выходу, она увидела странную картину. Из реки вылезали абсолютно мокрые Айс, Лаврентис и труп оленя. Труп оленя был в копытах, ой, извините. Лаврентис тащил крупную рогатую тушу. Вожачка решила, что это неплохая добыча. Айс устало выбиралась из реки, мокрая до кончиков ушей. Александра поняла, что, судя по всему, через реку оленя переправляла именно она. Но целого оленя? Если есть время, для волчьих клыков нет проблемы разгрызть оленя на части. Ох уж эта сумасшедшая Айс! Но рядом стояло то, что узкое поле зрение Сандры просто отказывалось замечать. Собака и одиночка. Каково же было удивление волчицы, когда она заметила их! Разум наконец-то проснулся, морда исказилась от удивления и наглости. «Собака и одинокая волчица пришли в наш лагерь? Ох, что за времена?» Из-за спины самки вышел Марко.
- Что здесь происходит? - спросил вожак.
- Очень точный вопрос, - робко, шепотом, заметила Лекса.
- Лаврентис, какого черта они здесь делают? - спросил волк, повернув голову к Лаврентис и Айс.
Марко показался самке резковатым. «Мы, все же, не знаем, зачем они здесь. Вдруг что-то важное?» В отличие от супруга, хищница подошла к незнакомцам. У них бы наверняка вышло объяснить проблему более прямо, да и к тому же, зачем пытать Лаврентиса вдвоем? Марко и один прекрасно справится.
- Кто вы и что здесь делаете? - властно, но ровно и спокойно, чуть повышенным голосом спросила самка. Ее уши нагнулись вперед, выражая уверенность, а хвост высоко поднялся, являясь символом власти.

Сегодняшний день - всего-лишь досадное исключение из правил. Обычно я занимаю положение "всегда и везде", а мои уши и нос - словно невидимые глаза нашей стаи, однако в данный момент меня нет там, где, по идее, я обязан быть. Позади меня, словно белая стена, - снег, летящий из-под моих лап, ибо я, как прокаженный, мчусь из самой чащи леса в лагерь нашей стаи, что расположился в паре-тройке километров от места моего пребывания. Ветер - мой вечный помощник, и донес весть о том, что на территориях Летящих появились незнакомцы, и запах одного из них - словно яд для моего носа, который по дыхательным путям проникает в легкие, а следом - в кровь, отравляя ее. Собака. Слово, которое стрелой пронзает меня насквозь, заставляя чувствовать невиданную ненависть к этому существу, решившему, что оно имеет право находиться среди нас, волков, чья благородная кровь из поколения в поколения чиста и непорочна. Не у всех, конечно, но у большинства. И я отношусь именно к тому классу, который ни за что в жизни не свяжет свою жизнь ни с собакой, ни с полукровкой - слишком я для этого горд и принципиален. Ненависть ненавистью, однако, Марко в этом плане слишком... простой. Я его не виню,  но подчиняюсь его слову.
Спустя долгие минуты бега, я наконец перехожу на рысь, жадно глотая воздух. Мой багровый от долгой и быстрой пробежки язык болтается где-то у края губы, как ненужная безделушка. Проходит еще некоторое время, и я прихожу в себя: мой пульс ровный, дыхание спокойное. В таком виде, с вытянутой шеей, деловитым шагом я вхожу в лагерь стаи и замечаю, что пока меня не было, состоялся богатый пир, в котором принимают участие почти все, кто только может, благо одиночки еще не приняты и не имеют права присоединиться к заветному застолью. Останавливаясь подле Марко, я поднимаю шею и выпрямляюсь - так или иначе я ниже вожака, поэтому пригибаться мне не пристало, я лишь киваю ему в знак приветствия, не решаясь проронить ни слова, с интересом и негодованием наблюдая за действиями Александры, взявшей на себя бремя переговоров.
- Двоица желает вступить в стаю, - активировался Лаврентис, - Обе одиночки. Нигде ранее не числились, если мне известна правдивая информация.
Я понимаю, что упустил важную деталь: информация, известная воину - неизвестна мне.
- До меня такой информации не доходило, - вступаю я, наделяя свои слова спокойствием и серьезностью, - В любом случае, ты был готов ответить за свои слова, прежде, чем произнести их?

Отредактировано Велес (2013-01-14 14:09:24)

-------> Зеленый лес
Подойдя к ручью, волчица заметила, что он покрылся тонкой коркой льда. Было холодно и лезть в воду совершенно не хотелось, тем не мение, спускаться к месту, где можно было бы перейти реку вброд, не хотелось еще больше. Спустившись к самой воде, Луна лапой сломала леденую корку у берега. Вода была ледяной, но особого выбора у волчицы не было. Вдохнув, она прыгнула как можно дальше в воду. Прыжок получилс довольно большим, самка сразу же оказалась почти на середине ручья. Холод пробирал до костей, но Лу быстро двигала лапами, разбивая лед педед собой. Через минуту Лунная уже выбралась на противоположный берег. Тело волчицы пробирала дрожь. Отряхнувшись, Летящая побежала внутрь лагеря. Пройдя через тунель, она оказалась в большой, укромно спрятанной, пещере. Тут было гораздо теплее. Несколько волков спали неподолеку. Лунная тоже прилегла у стены, обвив задние лапы хвостом и пытаясь согреться. Она и не заметила как провалилась в сон.
Прошло около часа с того времени как волчица пришла в пещеры.
Лу открыла глаза и потянулась. В пещере было довольно тепло и шерсть волчицы успела высохнуть и принять свой обычный вид. Поднявшись, Лунная огляделась вокруг. В пещере никого не было. Она вышла на воздух и увидела несколько волков, занимающихся свими делами. Недалеко от пещеры стояли  двое волков и собака. Это ее очень удивило! Принюхавшись она поняла, что собака-одиночка. Интересно, что она тут делает? Лу подошла немного ближе, так, чтобы можно было расслышить слова, навострила уши она присела на снег.
Около двадцати минут Лу сидела у пещеры, но из разговора ничего конкретного не поняла. Кажется Лаврентис привел в стнаю нового  жителя... Это весма заитересовало ее, но  Лунная уже успела замерзнуть и  проголодаться. Встав,  Лу побежала к ручью , но вспомнив, что вода очень холодная, она решила перейти его вброд. Теперь она потрусила вдоль кромки замерзшей воды. Погода была достаточно тихая, прежний снегопад прекратился. Снег кружился в воздухе и покрывал землю бесоснежным одеялом.
Волчица добежала до нужного места даже быстрее, чем предпологала. Сломав корку льда, Летящая перешла ручей, намочив только лапы. Дальше она собиралась поохотиться в лесу, но почему-то, мышинально направилась к нейтральным территориям.
---------> Широкая река

посты пишем согласно очередности. есть кнопка "Редактировать сообщение", используем её. второй и третий посты были удалены, их ткст перемещен в данное сообщение. лаврентис