Мой взгляд прицепился к белой шерстке младшей сестры. Она была чистая, и видно было, что совсем недавно Аквилла закончила с умыванием и, вероятно, совсем не хотела пачкаться снова. На губах дрогнула еле заметная ухмылка, когда в голове нарисовалась картина воспоминания вчерашнего появления сестры в лагере, всей серой-пресерой, грязной, как будто с дерева свалилась прямо в муравейник! И где она только успела так испачкаться всего-то за несколько десятков минут отсутствия? Но вид у нее был действительно настолько ошарашенный, словно она встретила в чаще медведя и ей пришлось уносить лапы как можно скорее, чтобы бурый не откусил ей хвост. Конечно, медведь бы не побежал за волчицей в любом случае, но это лишь моя догадка, первая пришедшая в голову при взгляде на взлохмаченную шерстку Аквиллы. Сейчас она стояла ко мне спиной, ну, или даже как-то в полу-обороте, и смотрела на выход из лагеря. Неужто снова собирается идти куда-то? Может быть, в одиночный патруль, или на охоту? Краем уха мне удалось услышать пару дней назад, что где-то на границе поселилась семья лисиц. Ну, знаете, наверное, рыжие такие, пушистые, намного ниже нас, а еще бегают быстро, хотя у множества их короткие забавные лапки. А этим знойным летом зверьки выглядели еще более странными, облезлыми, как будто общипанная курица, ну или так, как я ее себе представляю.
- Эй, Аквилла, не надумала ли ты, случаем, снова навестить то местечко? Может и меня сводишь туда? - с усмешкой спросила я, дернув ушами, но потом чуток нахмурилась и быстренько оказалась возле сестры, взъерошив чистую белую шерстку на ее мягком загривке. Мне не хотелось обижать ее - бывало и такое, когда она обижалась на меня из-за моего характера. Только Аквилла знает множество самых больших и самых маленьких моих тайн, и мне ну совсем никак не хотелось с ней ссориться из-за очередной глупости. Да и вообще у нас прекрасные отношения, и мне особо беспокоиться не о чем.

Жаркие лучи солнца заставили тебя вылезти из укрытия. Огромные рыжие уши, хотя уже немного посеревшие от вылезавшего меха, торчали и чутко прислушивались к каждому звуку. Они забавно двигались то в одну сторону, то в другую. Твой обезумевший взгляд упал на нору, вырытую под песчасным навесом, образовавшимся из-за упавшего на грязь дерева однажды во время грозы. Твой пламенный язык прошелся по шерстке подросших лисят, а из-за твоего горячего дыхания они что-то недовольно проворчали. Я не могу точно сказать, какие слова вы говорили друг другу - я не знаю лисий язык, но я уверена, что вы можете мыслить точно так же, как мы, волки. Вы можете любить, бояться, привязываться, ненавидеть всем сердцем, и, главное, умеете так же, как наши матери-волчицы, защищать свое потомство от чужаков. Твой все такой же бешеный взгляд, полный слепой ярости, бегал среди деревьев рощи, что находилась впереди и разделяла твое логово от белой волчицы. Разве та не слышала что вы поселились здесь еще в начале лета? Мне жаль ее. Под испепеляющими лучами солнца, захлебываясь душным воздухом, ты поспешно бежала вперед, но так тихо, что даже такая чуткая волчица, как Аквилла, не заметила твоих шагов. Ты должна сделать все, чтобы защитить своих детенышей. Твои маленькие, но цепкие зубки впились в шкурку Аквиллы прямо со спины, в холку, и из твоей пасти вырвался сдавленный рык. Ты повисла на боку белой волчицы, и ее шерсть стремительно окрашивалась в алый цвет. Ты не разжимала пасти, хотя и верно, времени прошло слишком мало для того, чтобы Аквилла могла тебя сбросить. Но теперь, наверное, волчица осознала ситуацию к этому моменту.