ЛИССЛИСА
❖~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~❖

[float=right][/float]
Парадигма какого-то рая: душного, тесного, задыхающегося от избытка информации и шизофренических мыслей. Душевно видеть, как незнакомый взгляд разрывает тело на части; сладострастно упиваться им до краев, не в силах промолвить и слова. Душно, душно во внутреннем раю белесой Лисс.
Лисс состоит из мифов. Мифов о ее поведении в целом. Она сама придумала их в своей голове, не потому что так было нужно. Прихоть, дело на удар пальцами об асфальт. Лисе никто не запрещал, никто не служил подражанием поведения, да и она гнушалась быть шаблонной шавкой: до безумия агрессивной тварью или до чертиков наивной игрушкой. Лисс лепила себя сама: хотела – дышала, хотела – бежала, хотела – решалась ломать заветы и парапеты. Внутри себя полукровка взрастила целый мир. Пригрела его, довела до совершенства, почти полностью отрезала себя от настоящего. Ей нравится собственное толкование вещей, собственные взгляды. Она, конечно, уважает чужие взгляды, согласиться в случае необходимости, но внутри себя все равно будет хранить ту точку зрению, которую считает нужной. В ее мире она единственная, а значит – правильно. Кивнув в пустоту, Лисс улыбнется кроткой улыбкой и поспешит закончить разговор или перейти на другую тему.  Давайте теперь о мифах?
Миф первый: Лисс не любит разговаривать. Она презирает пустословие и болтовню. Отмалчивается полукровка лишь в тех случаях, когда ей нечего сказать или она хочет высказаться, но понимает, что лишняя в диалоге. Образуется невидимый барьер, через который Лисс перешагивает с трудом. Но попробуйте затронуть тему, интересную Лисс, или спросите ее мнения наедине, она тотчас преобразится. Вот, она уже смело, правда, немного запинаясь, рассказывает, не в силах остановиться.
Миф второй: Лисс скучная. Она может показаться скучной из-за молчания и сдержанных рваных реплик. Поверхность Лисы очень сильно отчается от ее «внутренности»: серая мышка внутри сияет самоцветами, погружена в грезы и замечательные идеи. Она не протии поделиться этим с окружающим миром, но боится быть непонятой и отвергнутой, посему вся яркость заточена в тесном сундуке, закованным в оковы души.
Миф третий: Лисс избегает общества. Нет, она не избегает его. Лиса боится быть непонятой, отчего старается не заводить случайных, неприятных или скользких знакомств. В ее арсенале есть парочка до боли важных для нее сородичей, но все остальные на стадии интереса; они не двинуться дальше, чем просто «интересный объект». Полукровка достаточно странная. Странных не любят, понимаете?
Миф четвертый: Лисс хочет быть одна. Она чувствую себя уютно наедине с собой, но не одна, нет. В глубине души одиночество – главный страх. Лиса мечтательна, грезит обычно только наедине с собой. Боится доверить сокровенные частички себя кому-то помимо внутреннего мира. Вдруг ее обворуют на душу? Разрываемая противоречиями, она мечется между «мне уютно в компании себя» и «мне очень страшно в компании себя»: слившись со своими мыслями, ей становится невыносимо страшно. Вдруг, она до конца жизни останется одна в своем мире? Нет, нет…
Четыре небольших мифа, которыми опутала себя Лисс. Они – неотъемлемая  ее часть, белая живет ими; они стали своего рода привычкой, дозой, которую полукровка привыкла получать каждый день. Пора отучаться, Лисс, как ты будешь жить дальше? Хотя куда дальше.
Замолкаешь, опускаешь глаза. Мысли заняли слишком много место, получили слишком много воли. Расшевелили внутри нечто такое, что описать словами сложно, можно только почувствовать. Закрывай глаза. Нарисуй небо, за ним траву, деревья… чувствуешь теплое дыхание? Лисс, в своем мире, дышит тебе в плечо.
На паперти своей жизни Лисс тоже останется с собой и своим миром. Но останется ли вообще? ❖~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~❖[float=left][/float]
Полукровность Лисс бросается в глаза не сразу. Собачьи гены, видимо, подавили волчьи, продемонстрировав белую полукровку в образе верного охранника домашнего очага. Проследить параллель с внешностью волка можно лишь упорно вглядываясь в очертания белой. Поэтому сама Лисс, предпочитает видеть и ощущать себя как собаку, не иначе. Волки – запретный, но сладкий плод, перед которым Лиса испытывает страх, а тем более, уважение. Ей никогда не подняться до вершин волчьей жизни, она будет на дне, даже имя при себе проблески сей благородной крови.
Рост Лисс составляет 68,2см в холке, благодаря волчьей крови. Телосложение поджарое, сухое; впалые бока. Для волчицы Лиса слишком худа. Спина полукровки куда более узкая, чем у ее дикого сородича. Грудь, шея, да что там это! Весь силуэт белой кажется узким, легким и гибким. Длинная, словно крокодилья морда; острые, широко поставленные уши, внутри розовеющие кожей и покрытые мягкой шерстью. Лапы широкие, немного неуклюжие на фоне общего «скелета» Лисс. Когти лишены пигментации, они кажутся прозрачными, но на самом деле окрашены в белый цвет; тупые, как у всех представителей семейства собачьих. Отличительная черта: на правой передней лапе отсутствуют два когтя, Лиса лишилась их в схватке с обезумевшей собакой, в потемках принявшей ее за волка. Раны заживали долго и мучительно, приносили массу неудобств их обладательнице, однако, спустя некоторое время затянулись, оставив о себе долгу память: именно эту парочку недостающих коготков.
При беглом первом взгляде Лисс покажется вам альбиносом из-за отсутствия пигментации вокруг глаз, белых усиков и ресниц. У полукровки просто светлая кожа, никакого альбинизма. Его отсутствия выдают глаза льдисто-голубого цвета, характерные более для собаки, нежели для волка. Их взгляд отчужденный, потерянный, словно одинокий маленький ребенок в страхе выискивает в толпе знакомое лицо своей матери. Беспокойно дрожат зрачки, когда Лиса перенапрягается или чувствует себя неуютно. Многие из ее душевных состояний можно прочесть по ее глазам-льдинкам.
Окрас полукровки белый, настолько белый, что слегка неестественный, посему нередко ассоциируется Лисс у проходящих мимо сородичей с альбиносом. Шерсть жесткая, густая, с подшерстком, защищающая от холода в разгар зим. ❖~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~❖[float=right][/float]
Везде, черт дери, везде есть грешники! Куда ни глянь: один косит лиловым глазом, другой горбится, опуская пасть со злорадной ухмылкой к земле, третья и вовсе грязно обольщает, заглядывая в глаза якобы с чистой любовью. Грешники, грешники, грешники. Опомнитесь! Как будете жить дальше? Закрываешь глаза, дышишь быстро, неровно, тело изредка сводит противная судорога. Ток по венам, вспышка в сознании. Лисс – дитя грешников. Если бы она была человеком, то всплеснула бы руками. ***Волки – существа моногамные. Эта, казалось бы, мелочь отличает от их кобелей и сук-постаскух. Волк выбирает свою пару тщательно, по правде, по сердцу, не отпускает ее до самой старости. Если только смерть не рушит прочные узы. Снова о грешниках: даже среди благородных, чистых созданий найдутся те, кто слукавит, согрешит. Не умышленно может, но согрешит же? Отец Лисс, крупный грязно-белый волк, может и вовсе не хотел кружиться подали города в надежде подцепить хоть одну мелочь, чтобы развлечь себя. Алчный, с кипящей по венам желчью, зверь медленно обхаживал каждый сантиметр земли, тщательно принюхиваясь и прислушиваясь. Едва почуяв манящий запах, волк встрепенулся, словно ударенный током, очнулся, и быстрой трусцой направился к источнику чудесного запаха.
Эпицентром притяжения служила ушедшая подальше от города самка помеси овчарки и хаски с примесью  белого и бурого, и чудесными голубыми глазами, находившаяся в «интересном» положении. Волк быстро настиг самку, ведь шла она медленно, оглядываясь. Увидев волка, собака даже не удивилась, а наоборот, феноменально для нее самой (наверное), она припала к земле, поджала хвост и оказала волку полное подчинение. Разгоряченный ароматом самки, подстрекаемый инстинктом, зверь уже и не заметил, как навалился на собаку, придерживая ее за загривок. Никто не без греха. ***Недолго суждено было собаке и волку жить бок о бок. Самка, поджав хвост, ползком на округлившемся брюхе направилась в город, устав от дикой, незнакомой ей жизни. Волк был профессионалом выживания, чего не скажешь о его, кхм, спутнице. Собака сходила с ума то ли от страха, то ли от того, что сама не понимала, что наделала. Увязнув в мыслях, она решает уйти. Правильно делает: волк тоже покидает их общее жилище.
В городе самке жить куда проще: у нее есть укромный угол, еду достать куда проще.
Лисс и два ее брата – дети темного переулка, яркого света луны. Родившись августовской звездной ночью, мокрые и скользкие, маленькие и беспомощные, щенки жалобно пищали, утыкаясь носом в материнский живот. Самка не могла покидать своих детенышей надолго, поэтому питаться ей приходилось скудно. Результат не заставил себя долго ждать: молока становилось все меньше и меньше. Щенки голодали, их мать корила себя. Молока с каждым днем становилось меньше и меньше. Жалобный писк сильнее и сильнее разрывал матери сердце. Последней каплей стала смерть одного ее звереныша. Самый слабый щенок скончался. Убитой горем собаке ничего не оставалось делать, как взращивать потомство дальше.
Щенки взрослели, крупнели. Мать все меньше и меньше переживала за их будущее. ***Как птенцы вылетают из гнезда, так и наши щенки разошлись по разным дорогам. Мать научила их всему, чему только могла. Остальному учила брата и сестру улица. Борьба за еду, выбор своры. Молодым собакам все еще предстояло. Они только начали свой путь. Им повезло – они были не в одиночку. Лисс и ее брат больше не возвращались к месту, где жили когда-то. Прошлое оказалось удачно забытым. Они жили настоящим, заботились друг о друге, защищали, нашли каморку, в которой стали жить. Но с каждым божьим днем выживать становилось все труднее и труднее, поэтому,  уже в возрасте, Лиса и ее брат вступают с свору Ветра, в надежде на радушное принятие. Найдя свой оплот в этой своре, брат и сестра почти разошлись по разным дорогам. Лисс окончательно ушла в себя, а брат… просто пропал, не оставив за собой даже следа.  ***Открываешь глаза, вздыхаешь. Рядом никого, как и ожидалось. Даже сердце сжимается. Лисс бы хотела сейчас ощутить бок своего брата. Достаточно скудная жизнь, не так ли? Однако, она совершенно реально. Лисс не думается, что стоит рассказывать о приключениях в ее голове.