> Широкое поле

Легкой рысцой серый хищник двигался по волчьему следу, время от времени замирая, будто к чему-то примеряясь. Монтес прослеживал траекторию отпечатков лап, стараясь ступать строго по ним, этим себя развлекая. Со стороны такое поведение могло бы показаться странным и даже комичным, но самец был почти уверен, что никакому лесному жителю не будет интересно наблюдать за особенностями чьего-либо поведения. Другое дело, если бы за этим занятием его застал Кассандар, чьими следами соглядатай себя и развлекал. Получилось бы очень неловко, ибо передразнивание своей неуклюжей походки трехлапый запросто мог бы счесть оскорбительным. И, разумеется, был бы абсолютно прав в своих суждениях. Но Монтес пусть сейчас и вел себя неразумно, этим и ограничился, ибо оставался начеку и всякий раз осматривался, изучая взглядом местность и пробуя запахи. Наверняка первое время мышцы его передней левой лапы сводило от напряжения. Серый остановился, высоко поднял голову и прищурился. И ведь по одним только чертовым следам ясно, что наш патрульный сильно хромает.
Рыже-бурая шкура медленно удалялась от Монтеса, настойчиво продвигалась дальше и не останавливалась. Касс производил впечатление крепкого и выносливого воина ровно до тех пор, пока не делал шаг вперед. Соглядатай хмыкнул, и, перестав переминаться с лапы на лапу, словно готовясь к тяжелому разговору, наконец стремительно сдвинулся с места, будто что-то вдруг опалило ему хвост. Уже пару минут спустя он нагнал собрата, пристроившись сбоку от него, примерно в полутора метрах.
- Здравствуй, Кассандр. Серый поприветствовал сородича так, будто они каждый день прогуливаются по территории стаи от границы к границе. Непохоже, что ты утомлен. Монтес и правда был удивлен тому, что патрульный не выглядел устало, однако предпочел скрыть истинную эмоцию за цепким живым взглядом и едва заметной улыбкой. Не имеет смысла избегать разговора о том, что придется сказать к концу дня. Если соглядатай и отличался мягкостью, то в крайне редких случаях и, как правило, по отношению к тем, кто выше него рангом. Но обижать Шрама не хотелось, хотя бы потому, что этот волк был старше и ничего плохого никому не сделал. По крайней мере, Монтес неодобрительных отзывов о нем не слышал. А уж он слышит многое.
Серый зашел чуть вперед, принуждая собрата остановиться, и посмотрел ему прямо в глаза:
- Сегодня ты последний раз вышел в патруль, дабы Кассандр не успел подумать ничего дурного, он поспешил закончить предложение - ну а к концу дня мы с тобой вместе можем решить, какая должность тебе больше всего подходит.

Сегодня Кассандр вышел в обыкновенный патруль - по крайней мере, он сам полагал, что патруль станет совершенно обыкновенным, таким, какой бывает и в каждый иной день. Кто-нибудь мог бы спросить, чего ради этот зверь вообще из логова вылез, ведь покалечен же так, что мог бы с чистой совестью отойти ото всех дел, связанных с военной машиной стаи. Но Трёхлапый это понимал. Тут дело было в том, что он в самом деле любил свою службу. Казалось бы, каждый день обходить пределы земель своей стаи - это скучно, неинтересно. Оно, может, и так, но Шраму нравилась его работа не из-за того, что была увлекательна. Просто зверь с самого раннего возраста воспитывался именно как воин, и теперь ему важно было знать, что от него ещё есть пока польза именно в этом качестве. Но, если уж напрямую, Кэсс начинал понимать, что в последнее время пользы этой становится всё меньше. Что ни говори, а раны его были слишком тяжелы, чтобы не влиять на качество жизни - и несения службы тоже - хоть сам волк в этом и не признавался. Вот сегодня, например: Кассандр выбрался из логова утром, а на границе был до сих пор. Ибо ему, чтобы осмотреть границу владений Летящих Стрелой полностью, требовалось куда более значительное время, чем любому другому стражу.
Поэтому сейчас матёрый, никуда не спеша и, как всегда, заметно хромая на правую переднюю лапу, шёл через лес, время от времени обводя взглядом окрестности. Вокруг всё было спокойно - на счастье стража, скорее всего, а не возможных нарушителей границы.
А вот ветер донёс запах какого-то волка - Кэсс понял, что тот из его стаи, и волноваться, значит, не стоит. Так и есть - Монтес. Один из соглядатаев.
Ну, и его слова Кассандра не удивили. И даже не обидели. Скорее, Шрам вполне ожидал услышать однажды нечто подобное - не от этого волка, так от какого-нибудь другого. И всё же он расстроился. Секунды три смотрел куда-то в сторону, будто бы не замечаю товарища; потом едва заметно улыбнулся, сел и, взглянув на соглядатая, каким-то почти задумчивым голосом проговорил:
- И ты здравствуй, Монтес. Скажу, как есть - огорчил ты меня. А всё же... должно быть, и вправду пора мне менять призвание. Спорить не буду, - волк вздохнул. - Пускай границу стерегут те, кто при случае сумеет её и защитить... - по морде Кассандра снова скользнула мимолётная улыбка - мол, это не про него. Не в любом случае, быть может, но определённо в большей их части. И, кстати, раз волк пользовался обычной своей манерой вести беседу, то есть был весьма многословен, значит, настроение его в целом после слов собрата не особенно испортилось - а в противном случае Шрам как раз таки предпочитал общаться короткими фразами, отражающими только суть дела, которые, вообще-то, использовать не любил.
В какой-то момент Кассандр почувствовал и ещё один запах. Обернувшись, увидел вожака Летящих стрелой Райнера. Интересно, это совпадение или нет: Монтес начинает говорить со Шрамом о смене его должности в стае, и тут рядом обнаруживается монарх?.. Кэсс склонил голову, приветствуя предводителя стаи, а после, уже подняв её, вновь сосредоточил внимание на соглядатае, и взгляд его приобрёл вопросительное выражение: мол, это ты с Райнером договорился?.. Но вообще-то для Кассандра это было просто интересно, а особого значения не имело. И как бы там ни было...
- Хорошо. Тогда давай сразу к делу, - слова эти были обращены к соглядатаю, ведь начал разговор именно он.