В рассветной розоватой дымке тонул дальний край поля. Старого поля, мёртвого - люди так и уехали, не вспахав земли и не выворотив оттуда корней уже срезанной пшеницы. Так и осталась она сохнуть и преть, намертво заперев пробивающуюся снизу зелёную молодую поросль. И теперь стернина выделялась буро-желтоватым пятном на фоне соседних пашен, зараставших сором, узких лесных полос, отделяющих поля друг от друга.
Туда-то борзой и держал путь.
Выйдя ещё затемно, чтобы успеть к самому удачному времени, когда с восходом солнца дичь выходит на утренний промысел с лёжек и глубоких нор, он уже больше часа мерил нейтральные земли размашистой рысью. По-ночному холодная роса оседала на кудрявых боках. Слиплась иглами мокрая шерсть на брюхе. Невелика беда, просохнет - особенно когда закончится лес, продираться через который сущая мука, и начнутся поля, где нет ни путающихся в лапах трав, ни глухого кустарника, ни узких петляющих тропинок-стежек.
Мортидо вынырнул из сторожащего остатки тени пролеска и ускорил шаг. Лететь по стерне, пусть и колющей лапы остьями, было приятно - приятней для охотника, чем весь остальной нехитрый собачий досуг. Как некоторые ценят близких, ранг или прочие разбавляющие будни лица-вещи, так борзой нежно любил охоту и азарт преследования живой мишени. Движущийся по самой кромке полосы густого кустарника и редких серебристых тополей, сейчас он больше напоминал хищника, чем даже во время редких стычек с представителями соседних стай.
Поступь стала тверже, Мор повёл носом. Поле было почти пройдено по краю, тёплый запах добычи щекотал ноздри, но та так и не показалась. Недовольство накрывало с головой. Ещё немного, и можно будет возвращаться обратно с пустыми лапами - как только начнет припекать солнце, выгонять дичь бесполезно. Утро потрачено впустую?
"Чертов кролик. Откуда у безмозглого грызуна такой инстинкт самосохранения?" - мысленно чертыхнулся пёс, снова устремляясь вперед.
Волнения были напрасны. Прыжок! В десятке метров, потревоженный, выпорхнул и стремительно дернул наперерез поля заяц. Борзой не заставил себя долго ждать, в тот же момент срываясь за мечущимся впереди светлым пятном. Дичь петляла, заставляя сбрасывать скорость на поворотах, пыталась пробиться обратно к безопасным терновым зарослям; Морт снова и снова отрезал зверя от убежища. Расстояние стремительно сокращалось, и вот - трепещущая тёплая тушка уцеплена зубами за заднюю лапу, подтянута к себе и стремительно перехвачена поперек тела. Одного движения челюстей оказалось достаточно, чтобы схлопнулись захрустевшие тонкие рёбрышки, а заяц безвольно обмяк. Это не лиса, душить которую приходится в буквальном того смысле, это куда как проще.
Охота выдалась доброй. Загнанно колотилось сердце, внутри было радостно и пусто - наверно, это лучшее описание состояния охотничьего пса после удачной скачки. Все мысли и заботы вышли в беге, осталась лишь легкая приятная боль в мышцах, так и тянуло улечься и перевести дух. Но трапезничать посреди поля желания не было, лучше бы найти убежище поукромней: расправиться с ранним завтраком, а потом там же и залечь досыпать. Борзой уже куда как более неторопливо двинулся обратно, под лесную сень.

Густой сладковатый дух добычи забивал нос, не пропуская другие запахи. Щекотала морду пушистая заячья шерсть, увесистая тушка ощутимо тянула голову вниз. Досадно, но одной скачки по зверю хватило, чтобы порядком вымотать пса - клонило или в сон, или просто занять голодный желудок дичью и свернуться под ближайшим кустом, дав отдых натруженным лапам.
Усталость и напрочь отбитый нюх сделали своё - неожиданностью стал показавшийся близ леса волк. Сделав ещё несколько шагов навстречу, Мортидо остановился, чувствуя, как дыбится загривок, поднимается против его воли шерсть по хребту. Пусть, в отличие от собратьев по своре, борзой и не испытывал постоянной жгучей неприязни к представителям канис люпус, но он прекрасно помнил их зубы на своих боках. Заставить себя расслабиться, перевести дыхание и двинуться дальше, когда так близко находится чужак, было слишком сложно для выполнимой задачи. 
Тушка брошена к лапам, а внимательный взгляд прикован к неторопливо, по длинной дуге, приближающемуся серому. Самец. Молодой? А черт его разберет, с такой-то худобой и неряшливо слипшейся шерстью. Волк действительно был тощ, даже на взгляд сухопарого борзого. Впалые бока не скрывал ещё по-зимнему длинный мех.
"Стайный? Навряд ли. Не думаю, что тамошние лекари могут работать столь.. халатно."
На фоне лощеных зверей Кровавого Следа чужак действительно бы выглядел довольно жалко. Ну и опасений псу, так и не отрывавшему от него глаз, внушал куда как меньше, чем хищники, наверняка бы не пропустившие возможность лишний раз попытаться утвердить своё превосходство. Не сказать, что Морт не ждал и от неспешно бредущего зверя подвоха, но уже не столь напряженно, как минутой ранее, когда серый только показался взгляду. Все же весьма легко чувствовать себя уверенней, когда понимаешь, что при случае наверняка сможешь дать достойный отпор, а при совсем неблагоприятном раскладе понадеяться на длинные быстрые лапы.
Расстояние понемногу сокращалось, борзой так и не двинулся с места, спокойно, но несколько опасливо ожидая приближения чужака.