Однако же, все катится под откос в ту же секунду, как волчица, чуть вздрогнув от неожиданности, поворачивает голову на чужую речь. На ее длинной острой морде одна эмоция моментально сменяет другую, и теперь белоснежная морщится в нарочитом омерзении. Спокойно взирать на незнакомку, дожидаясь продолжения спектакля. Книжку по обложке не судят, ну а эта добровольно показала то, чем исписаны ее страницы. Пусть внешне волчица грациозна, женственна и утонченна, внутри у нее все тот же шаблон, по которому снято большинство самок. Эгоистичные, хамоватые, грубые, наглые и насмешливые – как жаль, что противоположностей становится все меньше. Иногда вопрос сам собою приходит в голову – чего не хватает им в жизни, если они настолько озлоблены? Но вместе с тем и трусливы, зачастую неспособны дать ей отпор, боясь, что она ударит обратно с еще большей силой. Представив иную развилку событий, с членом своры Убийц перед Летящей, нетрудно придумать свое собственное продолжение. И, надо сказать, оно мало чем будет отличаться от правды.

– Не про твою свору разговор шел, – белая констатирует очевидное, но тут же разворачивается спиной. Она вкладывает слишком много усилий в простое действие. Все кривит морду, то хмурясь, то щурясь, на лбу у нее собираются складки (какое, однако, чудное зрелище), и голубка чуть не лопается от собственного высокомерия. Впрочем, ее очаровательные лапки уже замараны, как и репутация – все ж она опустилась до разговора с собакой. И, коли так, почему бы не продолжить развлекать себя? – Что же привело тебя, мою милый друг, именно сюда? – все-таки проявляет толику интереса, не устояв перед собственным любопытством. Но тщательно выстраивает самооправдание, уверенно полагаясь на то, что хочет просто и дальше делать посмешище из пса. Ну же, душенька. Самообман – вещь плохая, и никому он еще не помогал. – Я думала, что место для таких как ты в конуре на привязи. Мм, стеречь что-нибудь, да кусать первых попавшихся, – очевидно, место волков – грызться между собой. Едва заметно покачать головой. Ядовитые слова плавят и жгут, но не могут пройти сквозь защиту, чтобы по-настоящему что-то задеть. Слишком слабы и глупы, детские обзывалки да несерьезные подколки. Ничью гордость они не ущемят, – по крайней мере, тех, кто способен спокойно воспринимать такую ерунду. Странно, тем не менее, видеть, как принадлежащая всем целым – и телом, и душой – Летящим Стрелой так кидается на тех, кому лишь выпала участь родиться не волком. Без сомнений, и та олениха сбежала, не выдержав потока грязных оскорблений, текущего из пасти Белоснежки.

– Любовь к умиротворению и одиночеству… Или к обыкновенному брожению по лесу, если вам будет угодно, – весьма сухо дать ответ на поставленный вопрос; недовольство своими собственными словами нарастает все больше. Это совсем не та персона, которая должна знать об интимных подробностях характера чужаков. Пусть даже они такими не кажутся, но на самом деле они такие и есть. Как и все остальное. Незнакомцам нельзя раскрывать ничего о себе; все, что сказано, может быть использовано против тебя – истина вбита в голову, параноидально повторенная столько раз, что стала своеобразной молитвой. Любые рассказы о себе под запретом. Но слово не воробей, как жаль, что нельзя поймать его на полпути, вырвать крылья, свернуть шею, чтобы точно покончить с едва не озвученными тайнами. И что теперь – она точно уцепилась за маленькую деталь, приняла к сведению, ужалит в больное место… И боль будет такая, словно раскроила черепушку камнем – уж лучше бы. Пускай, впрочем, постарается предпринять что-либо, она слабее. Этой волчице с ее жалкими насмешками барьер не преодолеть, пускай он и рушится под воздействием внутреннего смятения  не сможет, не по зубкам. Сухой язык проходится по губам; неспешно сесть, прикрыть глаза. Сердце колотится, как бешеное, ну и пусть. Главное – продолжать ровно дышать, неважно, что кислорода не хватает. Спасибо, легкий прохладный ветерок, за то, что приводишь в чувство. Черт побери, с каких пор страх это паника накатывает такими бешеными волнами, если скажешь что-то не так? И кто бы мог подумать, что обыкновенный разговор абсолютно разных существ этим холодным осенним утром обернется чем-то таким крупным… Впрочем, можно еще выйти победителем и уйти отсюда, пока не поздно. Нужно. Но лапы-то не двигаются, только трясутся. Окинуть собственные конечности рассеянным взглядом, чтобы с некоторой отстраненностью принять факт того, что они и вправду подрагивают. Позволить себе глубокий, успокаивающий вздох, сосредоточиться на фигуре перед собой. Продолжить беседу, притворяясь, что все в порядке, или все же сбежать к себе?

– А как насчет вас? – холодно справиться у Летящей Стрелой. Что же, выбор сделан, и только время покажет, в чью пользу. – Ваше место, бесспорно, рядом с Кровавым Следом, – там собраны такие же неуравновешенные ненавистники. Эта часть так и остается невысказанной, но ехидно плавает в мозгу, хихикает, уверяет в собственной правоте. Отмахнуться от неотвязной мысли, словно от назойливой мушки, так и вьющейся вокруг горячей лампы, прямо перед лицом. Но все нужные (и не только) слова уже высказаны, остается галантно уступить, передавая ход оппонентке. Несомненно, и ей есть что сказать.