Солнце, похоже, не собиралось светить в полную силу. На небе была замечена малая активность солнечных лучей, но это были жалкие попытки поднять на небосвод пылающую звезду, дабы она, наконец-то, начало освещать и греть холодную землю леса. Да о чём ты думаешь, дурень? Солнце и греть землю? Зимой? Изволь, сынок, зима на то и зима, что не греет. Такова природа: летом все животные этого леса рыщут по территориям в поисках холодной водицы и приятной тени, а зима, к сожалению, не поцелует тебя в лобик теплым ветерком. Хотя, даже в это холодное время можно разыскать свои плюсы. Мягкий снег громко хрустел под лапами одинокого путника. С ветвей свисали маленькие хрустальные сосульки. Жаль, что птиц нет. Они бы сейчас озарили этот скучный зимний лес. «Так, стоп.» - резко остановил действительность собственный голос. «Философ, чёрт возьми!» - волк громко и недовольно фыркнул, разбивая на мельчайшие осколки окружающую его тишину. В ту же секунду всё остановилось. Касалось бы, перестала звенеть гонимая с ветвей хрустальная замёрзшая вода, перестал хрустеть снег под тяжестью собственного тела. Ветер перестал напевать над ухом свою томную историю.
- Так-то лучше, - тихо буркнул себе под нос Энтони. Он добился чего хотело. Теперь птицы навряд ли посмеют потревожить его. И это ветер прекратит свои игрища с терпением волка. Только та назойливая тишина и осталась, тёмный был доволен. С расплывающийся ехидной улыбкой он поспешил продолжить своё путешествие по этому лесу. Вокруг не было ничего, кроме сухих заснеженных кустарников и величественных деревьев, занесённых снегом. Тишина окружала волка. Ну и отлично, тишина на много лучше, чем эти назойливые раздражающие звуки природы. Хотя бы теперь можно прислушаться. Да нет же. Ты понадеялся поймать себе кого-нибудь? Здесь? Спешу тебя разочаровать, зима ещё отличается и диетой. Понимаешь ли все на диете, причём, жёсткой, совершенно без еды, и бесполезной. Протянешь ли ты без еды несколько дней? А недель?

Цветущее поле>
Но Лиса так ничего и не ответила. Она выслушала, ну или сделала вид, что выслушала, а потом, поравнявшись с Нестором, подарив очаровательную улыбку, двинулась вместе с ним прочь с территорий своры Ветра. Как же она была прекрасна, когда улыбалась, и как жаль, что улыбалась она крайне редко, по крайней мере ему. Все это время кобель тщетно силился понять свою напарницу, но то ли ума для этого было маловато, то ли Лисс сама не знает, как себя правильно вести в обществе собрата. Она словно играла с ним, делала выпад, затем отскакивала назад, держала дистанцию, а после сама приближалась, перепрыгивая установленное ею же препятствие. К чему эти скачки? Я же не всегда буду рядом, так почему нельзя решить все на месте и сразу? Это надоедало и увлекало одновременно. Вроде, хочется сдаться, а вроде, хочется добиться того, на что рассчитываешь и к чему стремишься. Это удача, что они снова смогли встретиться, обычно, когда обход был завершен, они вообще не пересекались. Нестор наедался в лагере, а затем уходил куда-нибудь, находил уединение, и заваливался спать, отдаваясь во власть Морфея и не заботясь о земных проблемах. А теперь они вместе пересекли границы своей своры и двинулись в лес, добывать пищу не только для себя, но и других собак Ветра. Я дал ей две темы для разговора, но она не выбрала ни одной. Почему?
Кобель смотрел на играющие лучи солнца, пробивавшиеся между ветвями и стволами деревьев, окрашивающих землю в золотистый цвет. В лесу было на удивление спокойно, лишь переливчатое, далекое пение птиц приятно нарушало тишину. Коряги, лужи грязи, все это лишь дополняло картину охватывающей лес весны. Тут она вступала в свои права, охотно пробуждая ото сна все живое. Множество запахов било в нос, но ни один из них не нес в себе след того животного, которое Нестор предпочел бы сейчас видеть. Светло-рыжий не шибко любил наблюдать за природой, лишь в моменты, когда в сердце закрадывалась тоска по дому, где остались его сестры, мать. Сейчас он бы с радостью взглянул на них, спустя столько лет, чтобы посмотреть, как изменились они и показать, как изменился он. Но эти глупые мечты самец тут же отогнал на задний план, жадно внюхиваясь и осматривая чуть ли не каждый ствол дерева. Зимой олени поедают кору деревьев, весной порой тоже. Но из того, что увидел Нестор, были лишь старые следы. Видимо, их жертва находится гораздо дальше отсюда. Придется идти в самую чащу леса, по пути оставляя метки, чтобы потом можно было безошибочно вернуться обратно. А пока надо было скоротать время. Кто, как не Лисс, идущая так близко, может внести красок в их безуспешное выслеживание добычи?
Волкопес резко подался вбок, теперь касаясь бока суки, слегка задевая её время от времени плечом. Он находился настолько близко, что чувствовал тепло её тела и был готов настойчиво сохранять эту близость.
- Интересно, начал кобель, задумчиво смотря вперед и лишь на секунду взглянув на вышагивающую рядом подругу, - что может развязать тебе язык и разбудить твое любопытство? На морде его играла какая-то натянутая улыбка. Признаться, Нестор устал улыбаться, оттого она и не несла в себе ничего. Лишь в глазах по прежнему плясали черти. Его утомил этот день, но самец не выбился из сил, а потому если что будет не прочь снова по-приставать к Лисе, когда предоставится подходящий момент. Патрульный просто ждал сигнала к началу очередной увлекательной и крайне непредсказуемой игры. Ведь так всегда было. Он начинал донимать свою напарницу, и в зависимости от реакции, вел себя либо напористей, вторгаясь в  личное пространство подруги, либо то и дело пытался задеть её какой-нибудь колкой фразой. Но, например, сегодня, во время патрулирования, они просто философствовали и тонкостях природы, хотя, конечно, даже этот диалог имел свой подтекст. Так что же будет на этот раз?

Есть такая пословица: "Сколько волка не корми — он всё в лес смотрит". Даже несмотря на то, что Нестор далеко не волк, более того, на вид, крови собаки в нем больше, чем волчьей, тем ни менее его нрав, который проявлялся с детства, заключает в себе и глубокую любовь к свободе. Отчего этот лес показался ему куда ближе, чем тот, который был на территории своры Ветра. Тут кобелю дышалось легче. Кровь забурлила, а нос жадно втягивал запах хвои, смолы, других животных, которые несколько часов назад тоже блуждали в этом месте. Тут нет границ, нет ограничений, не надо никого отсюда гнать. Этот лес не принадлежал никому и так же никого не удерживал. Густые ветви на верхушках высоких, мощных елей защищали от прямых, бьющих лучей солнца, которое так отчаянно пытается ворваться в его душу. Поэтому тут не так уж и много попадается кустарников, а если пройти ещё глубже, они и вовсе исчезнут, ведь верхушки сосен будут отбирать все себе, не давая другой жизни зародиться рядом и составлять конкуренцию. Полуволк хотел сорваться с места, кинуться вперед и мчаться сломя голову незнамо куда, чтобы оторваться от Лисс, избавиться от тех чувств, которые все сильнее стягивались на шее, тянули, вынуждая двигаться навстречу этому теплу. Хотелось низко опустить голову, перегрызть эти веревки, которые спутались между собой, образовывая у шеи плотный узел, но не получалось, не получалось вырваться, что-то, что накинуло эти веревки, сильно удерживало, не отпускало. Нестора не покидали мысли о том, что после его вступления в свору он больше не двигался дальше, рутина обыденной жизни объединенных в общину собак его поглотила, как болото, в котором он увяз по самую грудь и больше у него нет шансов выбраться. Кажется, вот она земля, сделать большое усилие, пару рывков и свобода, но все не так просто. Полуволк всегда брал то, что хотел, его не мучили ни ангелы, ни демоны, которые являются многим из нас отголосками в душе, в виде прокравшегося в разум сомнения, неуверенности. Никогда не было этой борьбы, потому что никогда не приходилось делать выбор, всегда все было предельно ясно...
- Прохладно, этот голос заставляет вернуться в реальность, этот голос является одной из петлей на его шее. Лиса не отстранялась от своего напарника, держалась рядом, конечно, она ведь смогла обосновать это, так, что и придраться было не к чему. Ветер почти не блуждал в этом лесу, стволы деревьев его сильно останавливали, только лишь их покачивающиеся верхушки свидетельствовали о том, что он все же есть. Тревожил их снаружи и едва проникал в душу. Кого же это напоминает? Иронично подумал кобель и усмехнулся от собственных мыслей.
- Гм… например… вот то шевеление впереди нас. Но Нестор не посмотрел в ту сторону, куда взглядом пыталась указать ему собеседница, он смотрел на неё, вглядываясь в эти глубокие, такие красивые, но чрезвычайно холодные голубые глаза. Они напоминали замерзшую реку, чистую и спокойную снаружи, бережно сберегающей то, что плещется внутри, там, под плотной коркой образовавшегося льда. -  Кажется, там что-то есть. Безусловно, там что-то есть.
- И нам очень повезет, что это небольшое стадо лесных оленей, олени, да, точно... Кобель переводит взгляд вдаль, щурится, всматриваясь, принюхивается, осматривает землю под лапами. Следов от копыт не было. Так что, либо олени двигались как раз им навстречу, из самого сердца леса, либо это вовсе не олени.
- Надо быть осторожней. Замедлив шаг, немного пригнувшись, негромко ответил кобель. - Возможно, там нечто более крупное, чем олени... Медведица с малышами могла выйти из берлоги. Так как патрульный этого леса не знал, он считал, что исключать любую опасность будет как минимум глупо. В очередной раз тоска по одинокому образу жизни закралась в сердце. Помнится, самец не раз с большим интересом наблюдал за семьями тех или иных животных, втайне сильно завидуя им. Он взглянул на держащуюся рядом Лисс, чуть вскинув левую бровь и как-то криво ухмыльнувшись. В любом случае, они пойдут проведать, что же там за животные, конечно, Нестор мог сказать белой, чтобы та оставалась на месте, в целях её же безопасности, но если там действительно окажется медведица с малышами? Полуволк ведь так хотел показать своей спутнице, как это прекрасно, иметь семью. Естественно, она это понимает. Но понимание и возможность в это же время наблюдать за столь простым и при том чрезвычайно красивым явлением, пожалуй, производит куда большее впечатление.

- Погоди,  не хочешь ли ты сказать, что нам стоит проверить это?
Многим свойственно весьма бурно реагировать на опасность. Кто-то будет изнемогать в нетерпении и жажде узнать, что же там, действительно ли более крупный хищник или обыкновенные олени? Кто-то испугается. Но Лисс...Она посмотрит на тебя обжигающим холодом взглядом, таким, что пустота внутри станет больше, но лишь для того, чтобы мрак внутри стал ещё гуще и ощутимей. Нестору было крайне неприятно испытывать такое, однако, выдавать своих чувств кобель был не намерен, напротив, на скептический взгляд подруги ответил все той же улыбкой, не гася и насмешки в глазах, те самые огоньки, которые в них вечно пляшут. Даже если медведицы там не окажется, все это сойдет за обыкновенную шутку, которой самодовольный патрульный пытался напугать свою напарницу. Светло-рыжий был уверен, что самка именно так и подумает.
- Я не горю желанием столкнуться мордой к морде с разъяренной медведицей, коль что пойдет не так. Но пес лишь пожал плечами, всем своим видом показывая, что он тоже не хотел бы попасть в смертельно опасную ситуацию. Отголоски прошлого лишь все больше врывались в настоящее, приводя на память случаи, где удавалось выжить за счет чужой неудачи. Исходы у таких неудач были разными, однако, Нестора никогда не волновала судьба того, кто остался с носом, если тому вообще удавалось остаться в живых. Он жил по распространенному закону всякого одиночки: "выживает сильнейший". При чем, слово "сильнейший", касалось, естественно, не только физической силы.
- Ладно, в любом случае другого пути все равно нет. И сейчас, когда встал вопрос, отпустить ли вперед эту худую, маленькую на его фоне самку, Нестор, конечно, дал отрицательный ответ. Он не был готов в случае неприятности жертвовать здоровьем этой суки. Быть может, если бы её общество его так не увлекало, он бы спокойно позволил Лисе первой узнать, что же там, за зарослями, но сейчас он понимает, что если отпустит её, то никогда себе этого не простит.
Мягкой, почти совершенно бесшумной рысцой он нагоняет и таким образом становится рядом с белой, в очередной раз вторгаясь в её личное пространство, но самец уже не просто коснулся её бока, он несильно, но наверняка довольно ощутимо, прикусывает её за загривок и таким образом останавливает. О том, что это могло как-то её возмутить, смутить или вызвать ещё какие-то эмоции, пес думать не стал. Сейчас это меньшее, чему стоит придавать значение.
- Если там окажутся олени, кому-то из нас все равно придется обходить стадо, чтобы спугнуть их в сторону сидящего в засаде. Я пойду и посмотрю, кто там. Если все-таки они, то кивну тебе и ты начнешь огибать стадо. Если нет, вместе обойдем это место. Ладно? Впрочем, последний вопрос был риторическим, надеясь, что подруга останется стоять на месте, Нестор, хорошенько пригнувшись, стал подкрадываться к зарослям чертополоха. Тело его было напряжено, сердцебиение участилось. Не от страха, скорее от предчувствия какой-то опасности или охоты. Давно он не влипал в какого-либо рода неприятности и не ощущал на губах пьянящий вкус теплой крови. Истосковался ли он по этому? Конечно. Рутина обыденности его поглотила и сделала его жизнь неинтересной, слишком однообразной. Да, порой он развлекался, общаясь с другими псами, наживая таким образом ещё больше неприятелей, нежели друзей, но даже это постепенно начинало надоедать.
Сощурившись, потягивая ноздрями воздух, настороженно держа уши, самец приближался к тому, что могло с минуты на минуту обернуться добычей или опасным зверем, который сам любого хищника из семейства кошачьих или псовых способен напугать.
С минуту Нестор был неподвижен, так и замер в одной позе, вероятно, боясь произвести какой-либо звук, но потом, медленно повернув голову и обратив взгляд медовых глаз к Лисс, он улыбнулся и кивнул.
Да, это были олени.

Неожиданно её губы вновь дрогнули и образовали ответную улыбку. Такую теплую, что казалось, не было ранее никакого недопонимания. Все так и должно быть, вот она, радостная Лисс, чей некогда беспокойный взгляд наполнился живительным светом, источающим интерес. Неужели ты действительно переживала за меня? Думал Нестор, не сводя взгляда с подруги до тех пор, пока та не скрылась. Увлеченная осмотром каждой особи из стада, выискивая наиболее больного и слабого оленя, самка грациозно перемещалась между растениями, словно скользя по воздуху, а Нестор провожал её восхищенным взглядом. Пусть Лисс и хрупкая, но, черт подери, рыжему её параметры очень нравились, жаль, долго так любоваться самкой он не смог, ибо скрылась она очень скоро.
Патрульный вжался в землю и приготовился к прыжку, он словно терпеливо ждал сигнала, лишь время от времени из любопытства осматривая некоторых оленей, что паслись неподалеку. Пусть Нестор хотел прямо сейчас сорваться с места и погнать копытных в гущу леса, он все же сдерживал в себе этот порыв, напряженно высматривая свою напарницу, кою обнаружить было не так уж и затруднительно. Лисс позаботилась о том, чтобы Нестор сумел её заметить, а вот олени - нет.
И вот, белая бросает полный азарта и жизненного блеска взгляд на патрульного, и оба срываются с места. Самка чуть раньше, а Нестор, соответственно, позднее. Сейчас рыжий очень рассчитывал на скорость Лисы, потому что если он потратит все силы на то, чтобы нагнать и ослабить жертву, сил на то, чтобы повалить её у него не останется. Адреналин ударил в голову, пасть чуть приоткрылась, обнажая угрожающие жизни одного из копытных клыки. Все должно получиться, они должны притащить в лагерь тушку оленя, потому что Нестору очень уж хотелось взглянуть потом в глаза Рихтера. Наверняка бородатого подстегнет то, что именно рыжий охотился с Лисс, выполняя, так сказать, его работу. Сегодня они проводят очень много времени в компании друг друга, и не просто коротают его прогуливаясь по границам.

Нестор легко переносил длительные переходы, потому и стал патрульным, но бегать за оленями ему уже давно не приходилось. С приходом в Ветер он заметно поправился и "надулся" на харчах своры, но нельзя сказать, что сил от этого прибавилось, напротив, выносливость самца стала сходить на нет, а ведь в том же бою она тоже играет немаловажную роль. Поджарость пропала и на смену ей пришел небольшой живот, пусть телосложение и осталось атлетическим, тело стало другим, чем прежде. Теперь перекатывающиеся мышцы не так заметны под его шкурой. Рыжий осознал, что запустил себя. Задержавшись на месте он превратился из внушительного одиночки в стайного увальня и поняв это, патрульный четко решил для себя, что это надо очень срочно исправлять, пока ещё не поздно, пока все не так сильно запущено.
Пусть в скорости у самца преимуществ не было, количество особей в стаде было внушительным, а потому, старый олень держался последним, а некогда державшиеся вместе копытные теперь двигались поразень, некое подобие круга теперь растянулось и особи чуть ли не двигались одна за другой. Почему предугадать куда свернет "их" олень было нетрудно. Нестор решил пойти наперерез. Заходя сбоку и сворачивая в том направлении в котором свернул олень, возглавляющий стадо, рыжий преодолевал препятствия в виде невысоких кустов просто либо огибая, либо и вовсе пробегая напрямик, приминая к земле это небольшое препятствие. И вот, когда появился удачный момент для рывка, Нестор его не упустил. Он словно появился из неоткуда, всем весом своего тела он навалился на бок животного и даже умудрился вцепиться в его шкуру.К сожалению, тактика кобеля не совсем сработала, он рассчитывал, что при помощи такого удара, жертва упадет на другой бок, однако оленю удалось удержаться на ногах, и все же, удача была не на его стороне. Ведь теперь ему на круп давило пятьдесят два килограмма и бежать дальше он не мог.
Дело оставалось за Лисс, самке достался, пожалуй, самый приятный момент в охоте, возможность довести все до конца, быстро и более-менее гуманно. К тому же патрульный считал, что его напарница откроет в себе какую-то новую сторону и, возможно, её мировоззрение немного поменяется, в менее холодную сторону.

Будь воля Нестора, он бы чертыхнулся, и не раз. Да только пасть была занята. Изрядно потрепанный кусок плоти благородного оленя, за который так крепко держался Нестор, сильно кровоточил и волкопсу казалось, что сейчас от копытного просто оторвется этот кусок шкуры, а он в свою очередь все равно побежит дальше. Пусть олень и был стар, но наверняка, когда он был молод, он был одним из самых крупных самцов. Только теперь Нестор сознавал, на что толкнул Лисс и сам пошел. Обычно оленей валят стаей, но никак не вдвоем. Если у нас все получится, я больше никогда не пойду на оленя с одной лишь самкой. Пусть из нас с Лисс вышла хорошая команда, но это слишком большой риск. Вообще, рыжий любил рисковать, любил, когда адреналин разливался по крови, придавая мышцам больше сил, заставляя сердце стучать в самой голове, а желанию одержать победу опьянить настолько, что возникает опасность потери самоконтроля. Падай уже, скотина. С ненавистью подумал Нестор, ведь бег оленя заметно замедлился, отбивать задними ногами у того уже не было сил и вполне очевидно, что после атаки самки, он таки завалился набок. Падение было не столько болезненным, сколько неожиданным, патрульный случайно даже пасть открыл и выпустил несчастную шкуру жертвы, после чего с большим остервенением вцепился в его бок, снова, уже кровожадно упершись лапами в тушу и действительно норовя откусить кусок плоти. Да только олень до сих пор был не задушен. Едва самец успел это осознать, как тут же кинулся к голове существа и вцепился ему прямо в глотку, той же крепкой хваткой. Кровь на губах и языке будоражила сознание. Да, это куда приятнее, чем есть принесенное охотниками мясо, уже успевшее очерстветь за недолгий срок. Такая теплая, она пробуждала лишь больше сил и желание, наконец, покончить с этим. Сомкнувшись на шее животного, челюсти волкопса с каждой долей секунды сжимались все сильнее, а из груди кобеля вырывалось рычание. Давно он кого-то не убивал и совсем позабыл об этом чувстве, но теперь, когда жертва была задушена и её можно было отпустить, Нестор не хотел разжимать челюсти. Он лишь удовлетворенно закрыл глаза и расслабился, завалившись рядом с тушей, так и не отпустив её полностью. Я больше не могу оставаться в своре. Пусть день был воистину наполнен приключениями, он провел его в компании одной из самых красивых самок, которых когда-либо встречал, но день подходит к концу и их время, которое они до сих пор проводят вместе - тоже.
- Как ощущения, голубоглазка? Наконец, отпустив шею и облизнув окровавленные губы, поинтересовался Нестор у своей напарницы. Настроение самца было приподнятым, естественно, ведь несмотря на то, что их было всего двое, они справились и одержали верх над травоядным, теперь в своре никто не будет голодать, и что самое главное, первыми отведают теплое мясо именно они. Они же отведают? Кобель уже хотел вцепиться в тушу и оторвав приличный кусок мяса, наконец, поесть. Но, наверное, будет правильней уже двигаться в сторону лагеря и потом, возможно, улучив пару минут, остановиться и перекусить за время перехода. Нестор довольно улыбался, как зачарованно смотря на свою собеседницу. Он никогда не видел Лису такой, и перед тем, как уйти из своры, хотел запомнить её именно такой, какой увидел сегодня. Из слабой, незаинтересованной жизнью самкой, к вечеру она превратилась в быструю, выносливую и грациозную охотницу, в чьих бездонных глазах так же плясали черти, как и в его.

Странный сегодня день. Нестор, неожиданно для самого себя, пришел к выводу, что его принадлежность к своре сделала из умелого воина самого настоящего увальня, вроде, решил уже к ночи покинуть её, но уходить не хотелось, словно, кобеля в ней что-то удерживало. Не Лисс ли это случаем? С ужасом подумал патрульный, отметив, что они действительно слишком много провели времени вместе, и он уже успел к ней сильно привязаться. Если раньше общение с этой самкой было для Нестора обыкновенной игрой, то теперь это стало даже чем-то большим, но это "что-то большее" рыжий совсем не хотел и, наверное, не хочет допускать. Наверное.
Не знаю.
У меня ведь даже с ней ничего не было, почему же я тогда переживаю, как она отнесется к моему уходу из своры? А ведь правда, самца волновало и одновременно интересовала реакция Лисс на то, что очень скоро он её покинет и, возможно, они больше не встретятся.
Как бы то ни было, Нестор знал точно, что пока они не доберутся до лагеря и он не поест, Лиса ничего от него не услышит, кроме обыкновенного трепа, который она привыкла слушать во время обхода границ.
- Многовато в этих ощущениях... жизни, признаться, то, что сказала самка раньше, рыжий попросту не услышал. Однако он не растерялся, а поднявшись на лапы и разминая плечи перед тем, как двинуться в путь, лишь криво усмехнулся, как делал это раньше:
- Поверь, это только вершина айсберга. Прозвучало это так, будто на сегодня у кобеля ещё что-то было запланировано. И действительно было, да только не самый приятный момент этой самой "жизни". Самец понимал, что Лисс устала, ведь почти всю тяжелую работу сделала она, но оставаться на месте не было ни времени, ни желания, ведь когда стемнеет, вероятность наткнуться на какого-нибудь одиночку, готового пойти на все, ради получения пищи, возрастает. Нестор, конечно, был уверен в том, что к ним вряд ли кто-то в одиночку сунется, но ведь бывали случаи, когда одиночки объединялись. Самец как-то сам так же, в компании незнакомых ему полукровок нападал на охотников, покинувших территорию стаи или своры. И теперь на месте этих самых охотников оказались он и Лиса.
- Пора выдвигаться, я беру его за одну ногу, а ты за другую, поза у несчастного будет та ещё, но что поделать. Проговорил самец, все так же криво улыбаясь, после чего направился к задним конечностям туши оленя, взял того за ногу, и поволок за собой. Они должны успеть хотя бы подойти ближе к границам, чтобы увеличить свои шансы таки донести добычу до лагеря и прокормить не только себя. Теперь я понимаю, какую трудную работу выполнял Рихтер. Пока я спокойно прогуливался по границам и заигрывал с Лисс, этот бедолага работал для своры, в которой, к слову, числюсь и я. Интересно, задевало ли его то, что я тоже ел его добычу, как и все? Неожиданно для себя Нестор отметил, что не очень то и горит желанием делиться добычей с другими членами своры. И теперь ему представить было трудно, как он будет смотреть, как другие собаки и полукровки отрывают куски мяса от ИХ с Лисс добычи.
>> Пшеничное поле