Слишком голодно даже для мая. Слишком тяжело идти куда-то ещё. Слишком странно заходить куда-то далеко-далеко от уже обследованных мест из чистого любопытства. И, тем не менее, Коннор снялся с насиженной кромки леса, где до того кое-как перебивался охотой на мелкую дичь, и отправился сюда. В старый город. Если вернее - в разрушенное здание, которое люди именовали более чем напыщенно: музеем палеонтологии. Так как Хан встречался с двуногими существами всего один раз за свою шестилетнюю жизнь, то все места, что принадлежат или могли принадлежать им ранее вызывают в волке пристальный интерес.
Разумеется, он направлялся в старый город не без колебаний. По рассказам кое-кого из уже встреченных им местных люди давно уже оставили своё прежнее пристанище из опасений заразиться какой-то собачьей болезнью и ушли в неизвестном направлении. Но всё равно внутри Кони всё трепетало: а вдруг? Всё-таки уже неоднократно неуёмное любопытство заводило его туда, куда не следует. Всякий раз дело заканчивалось без риска для его драгоценной шкуры, но даже сейчас любой неправильный шаг может стать последним. Страшно? Пожалуй, и да, и нет. Коннор боялся того, что там будут люди, которые снова его запрут в ящик и увезут далеко от этих уже ставших привычными мест. Боялся и того, что городок окажется абсолютно пустым, без намёка на интересные знакомства. Про смелость, наверное, говорить не стоит, хотя она и тут, конечно, присутствовала, но не в столь больших дозах, как любопытство.
Вопреки глодавшим Коннора опасениям, никого в городе не было. Только лёгкий сухой ветерок играл с кем-то невидимым в догонялки на пустынных улицах, взметая после себя облачка мелкой пыли, наполнявшей удушливым запахом старья и без того не слишком чистый воздух. Хан неторопливо трусил по грязной и узкой улице, то и дело поворачивая голову то в одну, то в другую сторону. Ему всё хотелось знать, всё было интересно, всё привлекало внимание, хотя, казалось бы, среди однообразных полуразрушенных домов не на чем было остановить свой взгляд даже самому неприхотливому наблюдателю.
Кони то убыстрял бег, то, наоборот, почти совсем останавливался, при этом успевая непрестанно перебегать с правой стороны на левую и наоборот. Однако спустя некоторое время однообразный пейзаж стал надоедать даже Хану. Волк остановился в нерешительности и задумался, в какое из строений лучше всего заглянуть. После долгого бездействия внимание Хана привлёк одноэтажный деревянный домик, весь покосившийся и разрушившийся. Дверь была сбита набок и обломана с верхнего конца. Над дверным проёмом была прибита ржавая вывеска, тоже вся покосившаяся и измятая настолько, что даже человек (что уж говорить о неграмотном волке!) не мог бы её прочитать. Наверное, именно трудность проникновения в здание повлияло на выбор Хана. Он хмыкнул что-то неопределённое и направился "в атаку".
После пятнадцатиминутных проб (то бочком, то носом, то лапой, то всем телом...) Коннор всё-таки нашёл слабое место в деревянной конструкции. Расшатав доски, он смог заставить дверь развалиться на несколько неравных частей, причём две из них, самые большие, соскочили с петель. Вход был свободен, так что Хан не замедлил заглянуть.
- Никого, совсем никого, - недовольно проворчал Кони, одновременно с интересом разглядывая непонятные предметы, валявшиеся в полном беспорядке на полу, который покрывал толстый слой пыли. Видимо, никто уже несколько месяцев не заглядывал сюда. Что же, тем лучше - никто не помешает спокойно обследовать всё и к концу дня уйти из городка окончательно.

Покончив с беглым осмотром домика (потому что никак иначе это ветхое одноэтажное строение нельзя было назвать), Коннор начал сосредоточенное обследование запылённых предметов, единственной целью имея установить, для чего они вообще существовали. Волк то и дело чихал, тычась носом в какую-нибудь щель, но упорно продолжал свою работу. Впрочем, много вещей в музее не сохранилось. Всё, чему бродячие псы придали хоть какое-нибудь значение, было растащено. Всё остальное же, либо от времени, либо благодаря тем же псам было в таком плачевном состоянии, что восстановлению не подлежало. Но Хан и не думал о том, как бы всё это склеить, собрать или вернуть на свои места; он просто сновал между обломками и наслаждался упоением первооткрывателя. Ему казалось, что он первый набрёл на это великолепное местечко, так что ему теперь принадлежат все эти грязные, пыльные обрывки картона, старые карты, глиняные черепки, прогнившие доски и прочая дребедень, становившаяся в глазах неприхотливого волка настоящим сокровищем.
Он, словно золотоискатель, после долгих лет поисков нашедший наконец золотоносный слой, зарылся в хлам, выискивая наиболее сохранившиеся экземпляры. Их он не очень церемонно отшвыривал в сторонку и продолжал что-то искать. Наконец долгие минуты поисков утомили хищника, и Коннор, весь покрытый пылью, начал искать местечко почище, в котором можно было бы передохнуть с тем, чтобы потом отправиться восвояси из музея. Кругом пахло мышами и крысами, но это отнюдь не возбудило в Кони охотничий инстинкт - наоборот, волк недовольно сморщился и негромко фыркнул. Пусть кто угодно охотится за этой мелочью, но только не он - Коннор, Хоннор, Хан, прирождённый воин, но никак не добытчик. Наконец такое местечко было найдено - остатки старого кресла, которое было покрыто прогнившим пледом. Несмотря на кажущуюся неказистость места и на его ветхость, Коннор нашёл как раз то, что желал: "трон", с которого можно было бы, одновременно отдыхая, осматривать небольшой домик.
Но добраться до этого "трона" было делом ой каким нелёгким! Сначала волк с трудом и с чертыханием пробирался по осколкам витринного стекла, лишь каким-то чудом сохранив подушечки лап целыми. Затем пришлось искать лаз между металлическими листами, а потом, когда, казалось бы, всё уже кончилось и оставалось только запрыгнуть на кресло, Хан оставил солидный клок рыжей шерсти на ржавом гвозде, торчавшем невесть откуда.
"Никогда не понимал этих двуногих, - недовольно выдохнул хищник, стараясь устроиться как можно удобнее на шатком ложе. - Им лишь бы было как можно запутанней, но никак не удобней. Вполне возможно, что я что-то не понимаю, но неужели можно так...
- А-а, чёрт! И тут гвоздь! - Коннор подскочил с места, словно на него вылили ушат кипятка. Недолго думая, он перемахнул через железные листы и снова очутился на куче всякого хлама. Собираясь продолжить серию ругательств, Хан вдруг почувствовал сторонний запах. Не волка, кошки.
- Тут кто-нибудь есть? - раздался довольно приятный на слух голос. - Слишком много пыли для моего носа...
Хан вытянулся в струнку и негромко фыркнул, привлекая внимание незнакомого существа. Он не лучился дружелюбием, но и не был зол. Просто нейтральный интерес, вполне способный перейти и на сторону симпатии, и на сторону этой симпатии противоположную.